Участники громко засмеялись в ответ на предпоследнюю реплику, и последняя чуть было не пропала в этом смехе. Чон Гымхи сошла со сцены и с бокалом в руках прохаживалась среди гостей. В то же время она с удовлетворением наблюдала за Кан Чжунсоком и Хан Соджон. Почему-то, когда Гымхи смотрела на Соджон, ей постоянно вспоминались старые времена. А теперь эта девушка шла тем же путем, который когда-то прошла она сама…

По выражению лица Кан Чжунсока было ясно, что он уже сражен, завоеван. Разве не у каждого так бывает? Когда человек, занимающий особое место в твоем сердце, вдруг предстает перед тобой в совершенно другом, прекрасном образе, ты не просто весь трепещешь – ты окончательно убеждаешься в своих чувствах. И ему тоже нужно было убедиться. Поэтому его чуть ли не силком заставили приехать на сегодняшнее мероприятие – он был редким гостем на подобного рода вечеринках.

Но был еще один человек, который, никем не замеченный, наблюдал за этой сценой из угла. Это был Ли Джинук. Он прислонился к стене и внимательно осматривал весь зал, но на самом деле его взгляд все это время был прикован к Хан Соджон.

Почему-то его раздражала вся эта ситуация. То, как выглядела Соджон в этом платье и украшениях – словно наряженная кукла… Ему не нравилось, как она улыбалась Кан Чжунсоку, и хотелось заехать тому по лицу за то, как смущенно он смотрел на Хан Соджон. И Чон Гымхи его раздражала: зачем она проводит эти бессмысленные дурацкие вечеринки – чтобы богачи померились между собой богатством? Эти мысли жгли Ли Джинука; он сам не осознавал, насколько они глубоко проникали в его душу.

Хан Соджон следовала предписанному пути. Она станет возлюбленной Кан Чжунсока, а вскоре выйдет за него замуж и станет хозяйкой семьи. Ее поступление в Академию было частью этого плана, первым шагом в его исполнении. Да он намеревался отправить ее замуж за богатого мужчину. И вот она нежно улыбается этому самому богатому мужчине – почему же ему кажется, что что-то не так?

Ли Джинук нахмурился. Вот это-то и было не так – ему не нравилось, что она улыбается, да еще и так лучезарно.

Когда он сам попросил ее улыбнуться, Соджон с раздражением лишь отмахивалась от него. А ведь его просьба не была чем-то эдаким – достаточно было одной улыбки. Теперь он уже жалел, что вообще отправил ее в Академию. Если б это только было возможно, он в этот самый момент был готов схватить ее за руку и увести отсюда. А впрочем, сделай он так – что случится?

Джинук долго не думал – он сразу перешел к исполнению этой дерзкой задумки. Одним залпом осушив бокал с вином, направился прямо к Хан Соджон, стоящей в центре зала. «Слушай, Соджон, я все это заварил, я и положу всему конец. Сейчас я уведу тебя отсюда. Твоя задача – просто улыбнуться мне и снова стать собой – старой доброй Соджон, какой я тебя знал… А я снова стану собой».