Хан Соджон неотрывно смотрела на маленький треснувший брелок. И тут в ее душе пробилось, словно сквозь тонкую скорлупу, какое-то новое чувство. В момент осознания, что даже такой, казалось бы, пустяк может для кого-то в жизни стать важным предметом, Соджон словно вдруг пробудилась от долгого сна.

Она должна немедленно найти Ли Джинука. Ей нужно рассказать ему о том, что она наконец поняла. Возможно, тогда еще не поздно будет что-то изменить…

Она выбежала из дома, даже не обернувшись на Чон Гымхи, по-прежнему поглощенную попавшей наконец в ее руки информацией, и набрала его номер.

– Ты где?

– Еду в аэропорт.

– Почему?

– Улетаю в Австралию.

Как только Хан Соджон услышала эти слова, она бросилась вниз по улице и поймала такси.

– В аэропорт, пожалуйста, быстрее! – торопила она водителя. И снова в трубку: – Когда вернешься?

– Не вернусь.

– Не вернешься?

– Да. У меня больше нет причин быть здесь.

Он не мог вернуться из-за Чон Гымхи. Соджон узнала, что Ли Джинук встречался с Пэк Дохёном, и поняла, что они собираются заключить союз за ее спиной. У Чон Гымхи теперь было в руках то, что она так хотела заполучить, – и она могла единолично распоряжаться этим по своему усмотрению. И только Ли Джинук был тем человеком, который, в свою очередь, владел информацией о ее собственном настоящем прошлом и представлял для нее угрозу.

Нет, был и еще один – Хан Соджон, но Чон Гымхи даже не брала ее в расчет. Ведь она всегда могла шантажировать ее Кан Чжунсоком. Стоит ей это сделать – и Соджон не посмеет и слова сказать: она не настолько глупа, чтобы пожертвовать своим будущим с ним.

И в таком случае оставалось только устранить Ли Джинука – очевидно, это должно было стать следующим шагом Чон Гымхи. Он его предвидел – и потому-то собирался навсегда покинуть Корею.

Но была ли это единственная причина, почему он так срочно улетал, сбегал в Австралию? Нет. Джинук не мог оставаться здесь и наблюдать со стороны за тем, как Соджон выходит замуж за другого мужчину, рожает ему детей и постепенно забывает его самого. Он знал, что чем ярче будет сиять жизнь Хан Соджон, тем невыносимее и мучительнее будет становиться его собственная. Поэтому думал, что лучше было бы совсем забыть о ней раз и навсегда – уехать в Австралию и тихо доживать там остаток своей жизни в никому не известном месте. «Я должен испариться. Мне нужно исчезнуть – туда, где до меня не будет долетать ни единая весточка о Хан Соджон…»

– Мне нужно тебе кое-что сказать – лично, – проговорила Хан Соджон; она все еще не положила трубку после долгого молчания.