Возможно, Чон Ихва до самого конца не будет подозревать Ли Джинука – и только в тот момент, когда нож окажется у ее горла, она поймет, что ей не суждено прожить даже те жалкие несколько месяцев, оставленные ей болезнью. Он будет действовать решительно, без колебаний. И, выполнив просьбу человека, которого он так любил, исчезнет без следа. Станет пустой оболочкой, скрывшись здесь.

Но все-таки он всегда хотел провести с ней время здесь – хоть один день. Что ж, так оно и случилось… Конечно, в глубине души он надеялся, что если Хан Соджон приедет в это место и увидит все своими глазами, что-то дрогнет в ее душе и она изменит свое решение. Но Джинук решил ни о чем не жалеть. В конце концов, в этот день, проведенный вместе, они много разговаривали, смеялись – и он наконец смог рассказать ей обо всем, что с ним произошло. Этого было достаточно.

Он знал, зачем она приехала и чего хотела, – и теперь у него ничего не осталось. После ее ответа будто что-то умерло внутри него. Теперь ему в жизни было не на что опереться, не в ком искать поддержки. Теперь он мог устранить Чон Ихва без колебаний.

Но он, сам того не подозревая, запустил необратимую цепь событий. В тот момент оба они еще не знали, что это станет началом конца.

* * *

Вскоре после возвращения Хан Соджон в Корею ей пришла посылка от Ли Джинука. Внутри маленькой коробки лежал ключ, похожий на обычный ключ от входной двери дома. Нынче все, как правило, пользовались пин-кодом или пластиковыми карточками, давненько она не держала в руках ключ…

Где-то должна была быть и отворяемая им дверь. Очевидно, что это не дверь в современную квартиру или коттедж. Хан Соджон вертела ключ в руках, разглядывая его. Холодный металл. К нему был прикреплен старый облезший брелок. Брелок Ли Джинука? Эта мысль лишь мелькнула в ее голове, но тут же исчезла в потоке других.

Ключ навел ее на мысль – если она его получила, вероятно, Чон Ихва уже мертва. «Он все-таки ее убил. Из-за меня…» Глубоко в груди, в каком-то неопределенном месте, разлилась глухая боль. Соджон мысленно направила куда-то мольбу: «Пусть только он не пострадает! Пусть с ним все будет хорошо! Пусть этот несчастный человек, которому не на что опереться, не рухнет в бездонную пропасть отчаяния!» Ее мольба была искренней и пронзительной – вероятно, потому, что в глубине души она знала, что ей не суждено быть услышанной. Но Соджон все равно упрямо повторяла ее про себя, словно заклинание, – вместо слез и сожалений.

Как Ли Джинук убил Чон Ихва? Она старалась не думать об этом. Если ее воображение услужливо нарисует эту сцену, от этого легче не станет. Но мысли все равно возвращались к убийству. Ихва умерла от рук того, кому доверяла больше всего. Она считала, что ему можно доверять, потому что он ничему и никому не принадлежал, – и это была ее роковая ошибка. У человека, даже самого пропащего, всегда есть ниточка, за которую он хватается, – на то он и человек. Чон Ихва не догадывалась, что именно эта ниточка станет причиной ее смерти…