Но Грей был в своей стихии. Он подсунул лодыжки под бедра Лаки, навалившись всем телом ему на грудь, и уперся локтем в то, что осталось от его правого колена. Головорез выгибался и кричал, но не мог высвободиться. Потом он попытался прикрыть лицо, и тут гнев, который Грей долго держал в узде, накрыл его с головой. Грей ударил локтем, ломая Лаки скулу, стал бить его в лицо открытой ладонью, колотил по ребрам, печени и почкам, пока голова его противника не стала походить на кочан капусты, а тело – на спущенную надувную игрушку.

Он заставил себя остановиться и взглянул на поверженного противника. Лаки моргал и тихо стонал. Грей вздрогнул, не в силах поверить, что негодяй все еще в сознании. Лаки приподнялся, опираясь на здоровое колено, и Грей не стал этому препятствовать. Тот даже сумел улыбнуться, показав окровавленные зубы на изуродованном лице.

– Каково тебе, – спросил он, – знать, что ты не сможешь ее спасти?

– Заткнись!

– Он мучает ее сию секунду…

Грей наотмашь ударил его по губам.

– Он убьет ее, – выплюнул Лаки, – и убьет тебя.

Грей стремительно зашел сбоку, обхватил правой рукой шею стоящего на четвереньках Лаки, уперся коленом ему в спину и резко дернул вверх и в сторону. И услышал хруст позвонков.

* * *

Когда туман рассеялся, при виде опустевшего круга толпа всколыхнулась. Подручные подняли алтарь, и Н’анга со свитой покинули Большую ограду, направившись по более широкой главной дорожке в сторону Комплекса на холме.

Виктор поспешил к дальней части холма, где усеянная камнями пешеходная тропинка вела к чернеющим наверху скалам. Он бесшумно карабкался по извилистым каменным проходам, поглядывая на широко раскинувшийся под ним полный тайн лес. Ветер доносил снизу грохот барабанов и шум разгульного веселья, но Н’анга и его люди не издавали ни звука.

Дорожка превратилась в узкую тропу, окруженную высокими стенами, и наконец выплеснулась на вершину холма, где располагался внутренний двор. Там было пусто. Виктор опередил Н’ангу и его сопровождающих.

Остатки изогнутой кирпичной стены окружали залитый лунным светом внутренний двор, такой же причудливой извилистой формы, как и все архитектурные сооружения Большого Зимбабве. Стена тянулась, упираясь в валуны, изобиловавшие на вершине холма. Эти огромные камни сами по себе становились ее частью.

Виктор услышал шарканье ног по камням и отступил к стене. В темноте с того места, где он стоял, открывался идеальный обзор. Виктор недоумевал, зачем Н’анге понадобилось тащиться на вершину холма. Это место имело определенное религиозное значение? Может быть, бабалаво собирается провести еще один тайный обряд? Например, принести жертву? Виктор поморщился.