* * *

Грей неотрывно смотрел на нее, а джип летел по золотистым волнам барханов. Потом Доминик оглянулся и увидел, что Джакс присел в неудобной позе, обхватив одной рукой запаску, а другой держась за штангу. Наемник кивнул на Веронику:

– Как она?

– Кровотечение остановилось, – ответил Грей, – и вроде она уже не такая зеленая. Стабилизировалась пока что.

– Как это?

– Чтоб я знал!

Джакс тихо выругался, глянул на рану журналистки и покачал головой.

– Одержимость. В краткосрочной перспективе она нас освобождает, но в конце концов уничтожает.

Грей коснулся тыльной стороной руки лба Вероники. Температура спа́ла, но все еще держалась.

– Почему ты вернулся?

– Выхода найти не сумел, – хохотнул Джакс, – и прикинул, что с вами у меня больше шансов выбраться. Вспомнил, кого мы с тобой нашли на каталке, и план сам придумался. Ну а дальше ты знаешь.

– Ты не слишком долго искал выход, – заметил Грей.

– Кончай себя дурить. Я руководствовался только собственной выгодой.

– Вот уж вряд ли.

Джакс фыркнул.

Дальше они ехали в молчании. Грей попытался вытянуться, но мешала одежда, оказавшаяся под ногами. Он поднял и увидел, что это светло-голубая куртка, которая была на Стефане вечером в Каире. Сжав куртку, Доминик закрыл глаза. Потом снова открыл и заметил уголок конверта, выглянувшего из внутреннего кармана. На конверте значилось имя Грея. Мгновение помедлив, Доминик извлек листок бумаги, исписанный корявым почерком.

Дорогой друг, надеюсь, мне никогда не придется отправить тебе это письмо. Ведь в противном случае ты сразу поймешь: я был с тобой нечестен. Больше того, я тебя предал. Так и есть, о чем я ужасно сожалею. Правда в том, что смерти я боюсь больше, чем жизни. Мне очень страшно, мой друг. Я не верю в Бога, не верю ни во что. Понимаешь ли ты, что значит умереть? Тело станет разлагаться и кормить червей под землей. Честь, дружба, любовь, семья, истинное, ложное – все это больше не будет иметь значения. Я не могу обратиться в прах, друг мой. Не могу. Может быть, ты меня не поймешь. Может, тебе повезло обрести веру или познать ценность короткого отрезка времени, в который укладывается человеческая жизнь. Для меня все по-другому. За спиной я вижу лишь разбитые иллюзии юности, а впереди – зеркало без отражения. Я предал тебя ради того, чтобы наша дружба и все остальные дружбы на свете, всё то, что мы получили от космической невозможности, которую представляет собой жизнь на этой планете, могло просуществовать куда дольше, чем смехотворно короткий фрагмент времени, подаренный нам природой. Разве это не самая ироничная и жестокая из всех шуток? За время, что нам дано, мы как раз успеваем осознать, сколько придется потерять. Я не стану просто стоять и смотреть, как жизнь уплывает от меня. Я…