– Но почему мое мнимое безумие помешает меня искать, когда люди поймут, что я пропала?

– Люди решат, что у тебя был нервный срыв. Логично, что ты могла что-то сделать с собой. В конце концов, ты лишилась всего. Бросила работу. Сошла с ума. Кто-нибудь – полиция или просто неравнодушный прохожий – найдет твой мобильник и сумочку на мосту через Эйвон. А при обыске твоего дома полиция обнаружит в ноутбуке файл с предсмертной запиской с подробным планом, как утопиться.

Сердце подпрыгивает, как у зайца в капкане. Я не шевелюсь – иначе разобьюсь на тысячу кусочков, которых уже не собрать.

– Никто не поверит, – слабо шепчу я и сама понимаю: это не так.

Он выгибает темную бровь:

– Сто с лишним человек стали свидетелями твоего приступа гнева на свадьбе – ты сама рассказала. Ты просто станешь очередной сумасшедшей с травматическим прошлым, которая трагически покончила с собой.

Чудовищность ситуации накрывает ледяным туманом.

– А Оливия? – возражаю я. – Если исчезли мы обе, появятся вопросы.

Он пожимает широкими плечами:

– Вряд ли. Она оставила свою записку, в которой объяснила уход из дома. Не смогла вынести, что ее возвращение расстроило семью. – Он криво усмехается. – Она взрослая, ушла по своей воле. Даже если родители заявят о ее исчезновении, полиция не будет этим заниматься. Оливия будет писать им, а я – отправлять эти письма из разных мест.

Я стискиваю кулаки, сраженная таким коварством и надменностью. Но злость улетучивается, когда я представляю горе родителей. Как они просыпаются и обнаруживают исчезновение обеих дочерей. От горя в горле встает ком, я пытаюсь сглотнуть его. Заметив это, Гидеон добавляет:

– Не унывай, Кейти. У нас впереди много веселых лет.

Теперь я понимаю, что Оливия и есть жена, с которой он якобы разошелся. Которая поощряла его встречи с другими. И со мной. Стану ли я следующей женой? Он смотрит на меня таким голодным и пылким взглядом, что это вызывает отвращение.

– Ты не психотерапевт? – Я пытаюсь направить разговор в нужное русло.

Он потягивает виски:

– Нет.

Именно Оливия дала нам визитку Гидеона Темпла, утверждая, что получила ее от офицера по семейным связям. Опять вранье. Наверное, поддельной карточки уже нет, ее разорвали или сожгли.

Вот чей голос был на другом конце секретного телефона Оливии. Хотя теперь я не сомневаюсь, что подслушала ее тогда не случайно. Ее болтовня по второму мобильнику, обрывки приглушенного разговора стали еще одним гвоздем в крышку гроба моей нормальности.

– Но я была у тебя на приеме в кабинете.

– Другу моего знакомого, доктору Гидеону Темплу, понадобился кто-нибудь для присмотра за домом, пока он всё лето путешествует.