– Это всё? – Хит задумчиво смотрит на меня. – Время вопросов и ответов истекло?

– А Саймон Бриггс? Он при чем?

Глаза Хита блестят – ему нравится демонстрировать, какой он умный и хитрый.

– В группах поддержки можно встретить самых разных людей.

– Уязвимых людей.

– Людей, которым нужна компания.

– ДНК Оливии была повсюду в той хижине. – Мне вдруг становится дурно от этой мысли. – Что ты заставил ее сделать?

– Я не заставлял, – строго говорит он, его взгляд похотливо скользит вниз по моему телу, я стараюсь не шелохнуться. – Я сходил на разведку в несколько групп взаимопомощи в поисках идеального кандидата. Бриггса я нашел на собрании общества анонимных алкоголиков. Он пытался завязать. А после собрания я пригласил его выпить. Конечно, он легко сломался. Слабак.

Я представляю самоуверенного, остроумного, обаятельного Хита, у которого в друзьях кто-то вроде Саймона Бриггса. Человек, чья жизнь покатилась к чертям после романа со школьницей. Чье существование ограничивалось сельской хижиной в компании крыс и потрепанных книг в мягких обложках. Впервые за долгие годы он почувствовал себя избранным. Я перевожу взгляд на руки Хита. Те, которые скользили по моей обнаженной спине. Которые записывали мои самые сокровенные мысли в уюте чужого кабинета. Руки, которые спасли от летящей машины. Я представляю, как те же самые руки обхватывают Саймона, как морское существо – беззащитную, ничего не подозревающую добычу. Ведут в бар. И там Саймон чувствует, что его внимательно слушают – куда внимательнее, чем на всех этих собраниях анонимных алкоголиков с их жидким кофе и засохшим печеньем.

– Я сказал ему, что моей сестре Оливии нужна работа – убирать, готовить, ухаживать за садом. Он в нее влюбился.

Оливия действительно красива. Конечно, Бриггс оказался без ума от нее. Судя по торжествующей улыбке Хита, так и было задумано.

– Он попытался ее поцеловать. Разумеется, она оттолкнула его, ушла и не вернулась. Я заявился к нему, преисполненный братскими чувствами, и он извинился. Я сказал, что она не вернется, и посоветовал написать ей записку.

Детектив Гримшоу упоминал о предсмертной записке – это она и есть?

– Что там было?

– Детектив ее не зачитал?

Я качаю головой.

Он самодовольно ухмыляется и произносит с западно-английским акцентом:

– Оливия, прости. За всё. Прощай. – И пожимает плечами. – Коротко и ясно. И достаточно печально, чтобы предположить самоубийство. Как только он это написал, я позвал его выпить со мной на солнышке.