– В пансион.

Я прищелкиваю языком от возмущения:

– Это Хит тебе сказал?

Молчание.

– Он врет.

– Наш отец учился в пансионе.

– И ему не понравилось. Он бы никогда не послал нас в такое место.

– Хит показал мне буклеты. Какой-то пансион за много миль от тебя.

Я стискиваю перед дверью кулаки, изо всех сил стараясь скрыть отвращение в голосе:

– Оливия, да это просто вранье. Он мог взять их где угодно.

Она снова молчит.

– А семья Брайони? – напираю я. – Тебе не кажется, что они хотят снова увидеть свою дочь?

– У нее нет семьи. Она была бездомной, когда Хит привез ее сюда.

Я качаю головой, вспоминая рассказ Брайони:

– Ее родители врачи. У нее есть сестра.

– Они выгнали ее. Она жила на улице несколько месяцев. Он спас ее.

– Видимо, это тоже рассказал Хит?

– Нет, – отрывисто отвечает Оливия. – Она рассказала.

Я собираюсь назвать Оливию вруньей, но передумываю: в ее голосе столько уверенности.