Несмотря на предупреждение Оливии, я всё рассказываю Брайони, когда утром она приносит завтрак: без нее мне не справиться. Я заставляю ее раз сто пересказать планировку Ледбери-холла и повторяю за ней, когда она снова приходит с ланчем. Она говорит, где именно у Хита хранится жестянка с ключами. Когда я выберусь из своей комнаты, придется запереть Оливию, чтобы выиграть время и выпустить Брайони. А потом мы вдвоем вытащим из поместья Оливию, даже если она будет сопротивляться и орать. План состоит в том, чтобы выбраться на дорогу и найти проезжающую мимо машину или другой дом – кого угодно, кто сможет вызвать полицию.

К ужину я уверена, что знаю планировку дома наизусть. Хоть я и не доверяю Брайони до конца, я уверена: она хочет оказаться как можно дальше от Ледбери-холла. Мы нужны друг другу.

Всю ночь я не смыкаю глаз – я слишком взволнована и напугана. Завтра откроется столько возможностей. Мысли лезут, как пауки из щелей, пока не заполняют всю голову. Меня тошнит, когда я думаю, что Хит поймает меня, едва я выйду из комнаты. Что он тогда сделает? Думаю о его мертвой сестре и о том, как он убил ее. Зачем?

Дом вокруг скрипит и стонет: старые трубы, причитания призраков. Эти стены хранят столько тайн… Если прижаться к ним ухом, я наверняка услышу, как медленно бьется сердце Элинор, как замирает ее дыхание.

Просыпаюсь от холода – наконец-то после стольких месяцев удушливой, липкой жары наступил сентябрь, и в воздухе чувствуется дыхание осени. Звуки дождевой канонады по черепице крыши заполняют комнату. Я вылезаю из кровати и встаю перед залитыми дождем окнами. Темные сердитые тучи клубятся в стальном небе. Надвигается гроза. В детстве мы с Оливией любили грозы и ждали их с нетерпением, с колотящимся сердцем и распахнутыми глазами уставившись в небо и считая промежутки между ударами молний. Мы замирали в ожидании следующей вспышки. Мое сердце колотится и теперь, но не из-за надвигающейся грозы: словно пойманный дикий зверь, я горю желанием вырваться из западни.

Я принимаю душ и надеваю белое хлопковое миди свободного покроя. Брайони приносит завтрак, мы едим почти молча. Она постоянно оглядывается на дверь, и я понимаю, что Хит подслушивает снаружи. Перед уходом она ободряюще стискивает мою руку.

Когда входит Оливия, во мне всё сжимается. Она явно взволнована.

– Ну что, готова к экскурсии?

Сердце скачет галопом. Я улыбаюсь:

– Конечно.

Она придерживает дверь, и я выхожу в коридор. Без наручников. Хита нигде нет. Через два больших окна по обе стороны лестничной площадки потемневшее грозовое небо отбрасывает тусклый серый свет. Мне становится тревожно. Оливия наклоняется и поднимает с пола какой-то предмет. Я смотрю на него, и пульс учащается. Жестянка. Ну конечно. Если все двери заперты, как еще попасть в комнаты? Ведь универсальный ключ Хит носит на шее. Меня так и подмывает выхватить коробочку, но я заставляю себя придерживаться плана.