– Ллойд, Джойс, берите стулья! И не смотрите, что она женщина. Она самая настоящая маньячка!

Выслушав приказ, они тоже подняли стулья ножками к Леоне и боязливо подошли ближе. Однако ударить ее не смогли. Как-никак они были рядовыми сотрудниками, а она звездой экрана…

– Только вот этого не надо! Забудьте, что она знаменитость, перед вами дикое животное! Перри, держи мой стул. А ты, Джойс, дай мне свой.

Уокиншоу поменялся местами с Перри Боно, а затем вырвал стул из рук Джойса и стукнул им Леону по руке с ножом. Раздался страшный крик. Казалось, комната превратилась в поле боя. Несколько мужчин разом атаковали одну женщину. Но сколько ее ни били ножками стула, Леона никак не отпускала нож. Ею овладели ярость и безумие.

Тогда Уокиншоу сменил тактику. Видя, что выбить нож не выходит, он попытался вдавить руку Леоны в стену концом ножки. Бой, сопровождаемый криками, воем и злобными стонами, продолжался еще с десять минут. Наконец Леона стала выдыхаться.

– Есть! – победно воскликнул Уокиншоу. Ему наконец-то удалось зафиксировать запястье Леоны. – Сэм, сжимай ее руку! А ты, Джим, хватай нож!

Оператор-постановщик и сам уже кричал почти как сумасшедший.

Джим с трудом вырвал у Леоны нож. В тот же момент Уокиншоу с грохотом отшвырнул стул, схватил ее за шею и прижал к стене. Одновременно он сделал Леоне подножку, и с глухим стуком она свалилась на пол.

– Ну-ка помогите!

Коленями Уокиншоу прижал Леону к полу. Подбежавшие мужчины помогли ее обездвижить, и та издала крик досады.

Продолжая изо всех сих давить на спину Леоны коленом, Уокиншоу заломил ей руку за спину и безжалостно прижал ее голову к полу. Из-за того что ее обездвижили сразу несколько человек, Леона беспомощно плакала, не в силах хотя бы немного пошевелиться.

– Перри, ты веревку взял?

– Да, вот она.

– Отлично, давай сюда.

Уокиншоу с Джимом кое-как скрестили извивающиеся руки Леоны, несколько раз обмотали их веревкой и туго перевязали – пожалуй, даже слишком туго для беззащитной девушки.

– Теперь ноги. Давайте-ка согнем их.

Рыдающей Леоне скрестили лодыжки рядом с запястьями, туго перевязали их, а затем соединили их веревкой с руками. Со стороны казалось, будто они связывают не такого же человека, как они сами, а какого-то зверя.

– Фух! – выдохнул Уокиншоу. Пот с его лица капал прямо на ноги Леоны. – Но не думайте, что все кончено. Она чокнутая, не дай бог откусит себе язык… Есть у кого-нибудь носовой платок?

Тофлер достал свой платок.

– Уложите ее на бок и держите подбородок. Только осторожнее, а то еще откусит вам пальцы… Дай-ка сюда ручку, Эрвин!