Она невольно думала о том, что они легко привыкли бы друг к другу во всем, даже оставаясь совсем разными.

Сейчас она снова сосредоточилась на настоящем моменте. Леон позвал ее к себе, чтобы поговорить о Максиме, а она все думала о той правде, которую должен был сообщить Дмитрий и которую, возможно, придется сообщать ей. Она не знала, как это воспримет Леон, но он был слишком дорог ей, чтобы и дальше позволять его обманывать.

А Леон, не подозревая о ее внутренних терзаниях, продолжал рассказывать:

— Он, конечно, ловко все проделал, этот тип. Представился следователем прокуратуры, документы у него были в порядке. О его визите даже предупредили заранее! Только потом, когда все уже случилось, выяснилось, что это была одна большая подстава, но какая грамотная!

— Ничего удивительного, — рассеянно отозвалась Анна. — Наемные убийцы высокого уровня такое умеют. А у него уровень высокий, судя по тому, что он устроил это шапито со змеей, а не пустил Максиму пулю в лоб.

— Этого я, кстати, тоже не понимаю: зачем? Такой риск, такие сложности…

Сложности и правда были. Убийца сумел убедить всех в отделении, что он — просто следователь. Но даже так он чудовищно рисковал. Возможно, кого-то из полицейских, работавших в тот день, он подкупил, этого Анна наверняка не знала. Но допускала, поскольку никто не заглянул в допросную после того, как «следователь» ушел. А может, они просто не хотели видеть? В отделении все знали, скольких человек убил Максим и как именно он это делал.

В любом случае, когда его все-таки обнаружили, было уже слишком поздно. Врачи даже не сразу поняли, что его укусила змея! Рана на его руке была крупной, изорванной, и это многих удивило. Правда открылась лишь по пути в больницу: Максим ненадолго пришел в сознание, рассказал о том, что с ним произошло, и снова отключился.

Его доставили в реанимацию, но было уже слишком поздно. В больнице Максим Кавелин умер, и в мире вряд ли нашелся бы хоть один человек, который оплакивал его.

— Думаю, на риск пошли из-за того, что такую смерть заказали родственники погибших, — предположила Анна. — Все указывает, что это профи и его кто-то нанял. С этой историей много кто связан — список жертв продолжает пополняться.

Сам Максим никаких списков не вел, прекрасно понимая, что это дополнительная улика. Однако имена тех, чьи смерти были и на его совести, записывал Александр Гирс. Он же рассказал, что прах, оставшийся после сожженных на заводе трупов, Максим привозил в принадлежащее ему поместье и закапывал в роскошном саду вокруг виллы. Для родственников это стало последней каплей.