— У вас, пацаны, все на мази, — грустно проговорил Денис, — вот через месяц сдадите выпускные экзамены в школе и поступите, куда хочется. А вот у меня выбора не было, мать отдала в этот несчастный техникум только потому, что муж ее сестры там работал преподавателем физкультуры — и это была единственная возможность куда-то меня устроить.

— А ты возьми и уйди оттуда, — твердо проговорил Толик.

— Легко сказать «уйди», меня же сразу в армию загребут, и привет горячий, — возразил Денис.

— А пойдем со мной в школу милиции? — спросил Женя.

— Ты чего, Жека, сдурел, что ли, чтобы я стал легавым, да никогда, — выпалил Денис, — лучше уже с Толиком в летное училище.

— Вот правильно, Дениска, — с запалом сказал Толик, — будем летать в одной эскадрилье.

— Здорово, беляевские хулиганы! — произнес худощавый подросток с длинными светлыми волосами, заглядывая в «голубятню». В одной руке он держал гитару, а в другой между пальцами красовалась раскуренная сигарета. Это был Володька из соседних домов, его за светлые длинные волосы прозвали Седой, но он не обижался и всегда приходил с гитарой, под аккорды которой пел гнусавым голосом разные блатные песни. Он знал их в избытке. Володька после восьмого класса пошел учиться в ПТУ и уже где-то работал, а в свободное время посещал занятия игры на гитаре в местном ЖЭКе и был частым гостем «голубятни». По просьбе Дениса он стал обучать его игре на гитаре, и поскольку у того своей гитары не было, то это обучение проходило во время их встреч в «голубятне». Денис уже довольно сносно брал аккорды, знал мажор и минор и выучил буквенную гармонию.

— Здорово, Седой, — сказал Толик, — присаживайся к столу.

— По какому поводу сегодня банкет? — с ухмылкой спросил Седой, увидев початую бутылку портвейна.

— Ты не поверишь, сегодня Толик навернулся у подъезда и нашел целый рубль, вот и гуляем по этому поводу, — проговорил Женя.

Денис налил в стакан немного портвейна и протянул его Седому, тот залпом выпил и от удовольствия причмокнул языком.

— Хороший портвейн, пил бы вечно, — сказал он и, усевшись на лавку, гнусаво затянул песню про Леньку Королева.

Они все знали эту песню и нестройными голосами, негромко стали подпевать Седому.

Спев еще несколько песен, он замолчал, а Толик разлил каждому остатки вина, и все поочередно выпили, с каждой каплей вдыхая аромат виноградной лозы.

Теперь уже угощать была очередь Седого, он вытащил из кармана брюк сигареты «Прима» и дал всем по сигаретке. Все разом закурили, быстро наполнив дымом «голубятню».

— Эх, еще бы накатить, — произнес задумчиво Толик, уставившись взглядом на пустую бутылку.