Кочетов уставился на трубу в витрине, как будто впервые ее увидел.

— А как шпарил Луи Армстронг, — продолжал Кудрин, — ты помнишь, как мы в командировке в Якутске в тайге включили радиоприемник, а оттуда — «Hello Dolly»?

— Помню, конечно, помню, — ответил Кочетов, — а мне вспоминается, как на вашем дне рождения вы на пианино, а я на гитаре играли мою любимую тему свинга «Sing,sing,sing». Ох мы тогда и оторвались, я даже струны порвал не гитаре. Евгений Сергеевич, — продолжал собеседник, — я сейчас очень тороплюсь, жена отправила за покупками на дачу. Кстати, есть интересное предложение — сходить завтра вдвоем в джаз-клуб на Большой Бронной, что у метро Пушкинская. Мы должны были пойти туда с сыном, и я заказал столик, но супруга сказала, что на даче гараж протекает, и нужно срочно починить крышу. Вот сын и поедет с ней на дачу, а у меня на завтра талон к зубному врачу, поэтому и не еду с ними. Так что воскресный вечер у меня совершенно свободен, и я в вашем распоряжении.

— А кто там будет выступать? — оживился Кудрин.

— Джаз-квартет из Твери, — ответил Кочетов, — это сравнительно новый и пока не известный коллектив, поэтому народу будет мало, и у нас будет время пообщаться.

— Согласен, — кивнул Кудрин.

— Ну, тогда до завтра, в половине восьмого вечера жду у клуба, столик заказан на мою фамилию, — проговорил Кочетов и, распрощавшись, ушел.

На следующий день Евгений Сергеевич впервые за много лет занимался домашними делами. Перед отъездом на дачу жена попросила его повесить полку в прихожей, и он несколько часов кряхтел и потел, прежде чем полка оказалась на месте. От усталости он прилег на диван и мечтательно подумал о предстоящем джазовом концерте.

Однако не прошло и часа, как зазвенел телефон, и, сняв трубку, он услышал хриплый неразборчивый голос Кочетова.

— Евгений Сергеевич, мне зуб вырвали, и вся щека опухла, не могу говорить, придется вам одному идти в клуб, извините, что так получилось, — прошамкал он.

— Зуб — дело житейское, что же, пойду один, все равно вечер свободный, выздоравливай, Володя, а мы обязательно встретимся, — сказал с огорчением Кудрин и положил трубку телефона.

Какое-то время он еще раздумывал над своим вынужденным одиночеством, но не долго. Неожиданно подвернувшаяся возможность и желание послушать любимую музыку не оставили ни единого шанса провести весь вечер с телевизором в обнимку с диваном.

В половине восьмого вечера Евгений Сергеевич не спеша шел по Большой Бронной и уже на подходе к клубу увидел большое скопление людей, стоящих у входа. Клуб находился в полуподвальном помещении старого дома, и прежде чем пройти к двери, необходимо было спуститься по ступенькам вниз. Он подошел к стоящему у ступенек невысокому парню лет двадцати и спросил: