А вот Монтескье считал, что свобода должна быть ограничена законом, потому что, если она не ограждена Законом, тогда начинается насилие. И то, что сейчас случилось в России, понимаете, общественные законы общие — ситуация будет еще сложнее. Мы-то это уже пережили. Сейчас поговаривают, что, дескать, не наложить так свободно, слишком многое позволено. Оглядываемся на Достоевского. Почему молодежь объял скепсис, почему ей так трудно жить сегодня? Потому что она ни во что не верит. Потому что трудно обожать Сталина, один раз пообожал. другой раз уже не хочется. Идет процесс разрушения семьи, нас окружает много одиноких людей. Брак не спасает. По-моему, брак это не только половые отношения. Через пятнадцать лет совместной жизни пол уже может не интересовать, но ведь остается содружество людей, верность друг другу. Так, во всяком случае, было раньше. Ныне нет. Супружеская мораль разрушена абсолютно. И поэтому мир потерян. Мир не знает, что хорошо.
Характер у меня неприятный, но я как-то стараюсь не обижать людей, стараюсь себя угомонить. Считаю, что в условиях свободы можно все сказать и можно против всего протестовать. Но в определенных рамках.
— Третье поколение русской эмиграции доказывает, что Европа-то была одна, в особенности с XIX века, разница лишь в нравах. Вы знаете, сколько сегодня во Франции неграмотных? Два миллиона. В России, конечно, в свое время было больше. Россию просвещали Бальзак, и Дюма, и Лист, посещавшие и Петербург, и провинциальные города. Культуры конечно же во многом переплелись. Я считаю, что, несмотря на какое-то французское влияние, русские свое русское сохраняют как нечто драгоценное, как фамильный жемчуг.