Я бы предположил, что при всех этих трудностях, отягчающих жизнь рядовых русских, они должны бы были инстинктивно держаться вместе, чтобы облегчить жизненные невзгоды. В пределах своего узкого круга люди так и поступают. Однако в целом советское общество кишит мини-диктаторами, причиняющими неприятности и страдания остальным своим согражданам, зачастую, по-видимому, лишь для того, чтобы отыграться на них за трудности и разочарования, перенесенные ими самими. «Крестьянин приучается страдать, а следовательно, и одобряет страдание, — писал Морис Бэринг, английский журналист, незадолго до революции. — Он приучается стоически переносить страдания, а, следовательно, и бесчувственно причинять их другим при случае». Я слышал, что русские описывали это явление в более поздние годы, как массовое сведение личных счетов.

«Огородите где-нибудь небольшой участок земли и поставьте русского стеречь вход, — грустно сказал мне один ученый, — и он использует всю свою жалкую власть, чтобы затруднить жизнь другим». Практически все так или иначе работают на государственной службе, и, по крайней мере, на работе принимают психологию правительственных чиновников, которая обычно означает мелочное и узколобое соблюдение формальностей и тупое упрямство в решимости не отступать ни на дюйм от принятых норм из страха, что любая инициатива будет впоследствии наказана. В результате, дивизии седовласых пенсионеров охраняют двери ресторанов, бригады надменных матрон в мохеровых шапках стоят на вахте, как дежурные офицеры, на каждом этаже всех гостиниц страны, а полки женщин помоложе несут охрану у дверей аэропортов, вокзалов, или универмагов с готовностью вратарей, упрямством терьеров, мрачностью бульдогов и беззаветностью французских войск под Верденом, которые поклялись: «Они не пройдут». В «Известиях», органе Верховного Совета СССР, однажды было отмечено, до какого абсурда может довести эта слепая приверженность правилам. В газете рассказывалось, как один бедняга после окончания рабочего дня, в пятницу, при выходе из помещения обнаружил, что забыл свой портфель, но вахтер не позволил ему вернуться, так как человек этот был временным работником в данном учреждении. Это было накануне выходных дней, а людям, работающим временно, вход в помещение в эти дни запрещен. Служащий отчаянно молил пропустить его, так как в портфеле были все его вещи, в том числе и ключ от номера в гостинице, а он не помнил даже номера комнаты. Вахтер был неумолим. В конце концов, в проходной появился кто-то, имевший постоянный пропуск, и его попросили принести портфель.