В тот день дочь писателя, Лидия Чуковская, сама интересный литератор, собрала в доме отца необычное общество. В числе приглашенных были Лев Копелев, специалист по Брехту и немецкой культуре, который, будучи в годы войны офицером, выступал против грабежей и бесчинств, творимых Советской армией на территории Германии, за что и попал на 10 лет в лагерь, где он встретился с Солженицыным, послужив ему прототипом Рубина — одного из персонажей романа «В круге первом»; жена Копелева Раиса Орлова — очень мягкий и талантливый литературный критик, специалист по американской литературе; Веньямин Каверин — писатель, один из ведущих членов литературной группы 20-х годов «Сералионовы братья», боровшейся за независимость литературы от политики; Володя Корнилов — поэт и писатель, плотный бородатый человек средних лет, напоминающий Хэмингуэя; Наталия Ильина — известная и очень способная писательница, сатирик и журналистка; Рина Зеленая — чрезвычайно популярная комическая актриса, часто выступающая по телевидению с забавными юморесками; Клара Лозовская — преданная секретарша Чуковского, которая создала в его квартире музей и стала его хранителем, несмотря на то, что правительство не предоставило ей обычно оказываемой в подобных случаях помощи; два молодых лингвиста и критика — Эрик Ханпира и Владимир Глостер. Присутствовавшие как бы представляли три поколения русской интеллигенции, олицетворяя собой живую связь между прошлым и будущим.

Это был сырой, холодный день — 28 октября. Небольшое кладбище на холме, около переделкинской церкви, где похоронен Чуковский, близко от Пастернака и старых большевиков, представляло собой грязное мокрое месиво бурой глины, по которой мы пробирались, оскользаясь и держась за ограды, чтобы не скатиться вниз по склону. Кто-то шепнул мне: «Он умер именно в такой день». Лидия Чуковская стояла около могилы, прямая, высокая, седая, похожая на кальвинистских героинь Новой Англии. Один писатель сказал мне: «Когда в деревне наводнение, то обычно посреди потока стоит столб, по которому определяют высоту уровня воды. Так и Лидия Корнеевна. Всегда одинакова. Несгибаема. Бескомпромиссна». И за эту несгибаемую независимость — за опубликование на Западе своих произведений о сталинском периоде, за публичную защиту Андрея Сахарова во время ожесточенных нападок на него осенью 1973 г. и за предоставление убежища Солженицыну в течение последних месяцев его пребывания в Советском Союзе — она была исключена в 1974 г. из Союза писателей.

После пронизывающей сырости кладбища, охватившей нас, стоявших у могилы в почтительном молчании, тепло дома-музея Чуковского было особенно приятно.