Трудно представить себе две индивидуальности более разные, чем Надежда Мандельштам и Георгий Костакис, грек по национальности, родившийся в России. Костакис собрал, по-видимому, лучшую в мире коллекцию великолепных картин первых русских авангардистов, искусство которых так жестко подавлялось в 20-е годы. Надежда Мандельштам бесстрашна и дерзка в отношениях с властями, а Костакис осторожен и расчетлив, всегда занимает оборонительную позицию; он — дипломат, ищущий расположения властей и стремящийся угодить им. Но так же, как она, Костакис и его коллекция — важный островок в ненанесенном ни на одну карту архипелаге «частной» культуры, потому что ему удалось собрать огромную коллекцию картин, относящихся к преданному забвению, но богатейшему русскому культурному наследию, и сохранить эту коллекцию, которая иначе погибла бы в условиях системы, глубоко враждебной этому искусству и естественно стремящейся уничтожить его.

По логике советской действительности даже сегодня Георгий Костакис и его частная коллекция произведений искусства не должны существовать. Но в этом-то и проявляется особенность советской системы, которая допускает в частном порядке то, что строжайше осуждается в общественной жизни, и благодаря которой оказывается возможным переступить порог просторной, семикомнатной, хорошо обставленной квартиры Костакиса и сразу попасть в абсолютно иной мир, находящийся по другую сторону границы тусклого пропагандистского мира советского искусства. Мы с Энн несколько раз побывали в этой квартире, и каждый раз, едва переступив порог, испытывали потрясение от ослепительного фейерверка современного искусства, тем более поразительного, что оно существует в стране, в общественной жизни которой так мало эстетической красоты и красок. Вся квартира буквально сверкает морем красок, брызжущих почти с 300 полотен Казимира Малевича, Василия Кандинского, Марка Шагала, Владимира Татлина, Любови Поповой, Ивана Юнона, Климента Ритко, Александра Родченко и многих других; картины висят в каждой комнате, на каждой стене, занимая почти каждый свободный квадратный сантиметр поверхности. Здесь целая стена отведена сказочным народным персонажам, выполненным в лирическом стиле гравюрам на дереве и голубым фантазиям Шагала. Там размещены девять произведений Кандинского, включая и хорошо известную психоделическую абстракцию «Красный квадрат». Напротив, большое, имеющее особое значение, полотно Малевича, созданное им в переломный период, когда он отходит от кубизма, создавая геометрический супрематизм и становясь основоположником нового направления в искусстве.