Лихолата хвалили, награждали. А у него все время в голове одна мысль билась: можно лучше. Вот уж не первый год подряд каждую смену он в два-три раза перевыполняет задание. Случайность? Нет. Закономерность. Высочайшее мастерство, точный расчет, сноровка, упорство. Я спросил как-то:

— Работа в общем-то однообразна. В этом главная трудность?

— Не только. Вы знаете, подсчитано, что фрезеровщик за смену совершает руками тридцать тысяч манипуляций. Я, скажем, делаю пятьсот деталей за смену. Это ж надо ее поставить, обработать, снять, измерить, складировать. А времени в смене всего сколько вы думаете? Четыреста восемьдесят минут. Вот так.

— Ну, а если уж, совсем устаете?

Лихолат просто ответил:

— Сяду, отдохну. Отдохнуть не грех. Я вот только лацюг не люблю. Это лодырей по-нашему, по-украински. И такие есть... А вообще отдыхать некогда. Конструкторы у нас такие, что застояться не дадут...

Один и тот же комбайн, каким бы он ни был совершенным, невозможно использовать везде, где выращивается свекла, потому что разнообразны условия. И потому заводские конструкторы, несмотря на награды и лестные слова в свой адрес, шли в своем поиске дальше: они без устали совершенствовали свое детище. Так родился новый комбайн РКС-6. Он убирает корни раздельным способом: ботва со свеклы срезается другой машиной. Поскольку навесным является трактор, а не сама конструкция, то в межсезонный период трактор не простаивает, а используется в хозяйстве.

К тому времени Лихолат уже ходил, так сказать, в именитых... Его авторитет непревзойденного мастера был непререкаем... Он мог работать на строгальном, но еще лучше — на сверлильном, и еще лучше — на фрезерном. И уж совсем блестяще — на токарном. И бывало, не подадут заготовок — иные объявляют долгий-предолгий перекур. Кроме Лихолата (хотя человек он тоже курящий). Лихолат идет и становится к станку, где есть заготовки: он все умеет.

Он часто вспоминает тот далекий день, когда их, голодных послевоенных детдомовцев, привезли из ремесленного училища первый раз в заводской цех. Седой добрый мастер Николай Наумович Каток (вот ведь через сколько лет фамилия помнится) водил их по цеху, позволял за включенным станком постоять. Пахло свежей стружкой, машинным маслом и еще чем-то, что надолго запомнилось. Старый мастер сказал:

— Тут главное что? Работу надо любить. Это тебе твой хлеб-соль и счастье...

...Как раз когда работали над новым комбайном «Славутич». Молодежь вокруг Лихолата сгуртовалась. Хорошие хлопцы — Саша Березняк, Володя Гитлец. Старались, набирались опыта. Для нового комбайна изготовляли соединительную муфту. Приходил мастер, покрикивал, поторапливал: