Через некоторое время появилась еще одна версия событий. В соответствии с ней Чиро был намного умнее, чем казался, и фактически являлся зачинщиком заварушки. Утверждалось, что ограбление было организовано Террановой, чтобы найти в высшей степени изобличающую улику: письменный договор об убийстве, подписанный самим Чиро, который носил в кармане некий другой подозрительный гость Витале.

История не произвела впечатления на итальянский Гарлем. По коллективному мнению преступного мира, если босс был настолько глуп, что позволил такому документу попасть в чужие руки, то он заслуживал всю критику, которую получил.

Публичность того сорта, которая пришла к Чиро Терранове, вызывала отвращение у босса боссов. Тото д’Акуила был скрытным до навязчивости – настолько, что, несмотря на долгую карьеру самого влиятельного мафиозо в стране и судимость 1906 года, оставался неизвестным полиции и прессе и никогда не был осужден за какое-либо преступление. За исключением пары отчетов Флинна, практически все, что известно об отшельнике-палермитанце, сообщил Ник Джентиле. Согласно его словам, д’Акуила был жестоким и авторитарным лидером, который приговаривал людей к смерти просто потому, что это был «вопрос власти». Он настолько осторожно относился к вероятным соперникам, что серьезно опасался Джо Массериа, и не без оснований: наиболее логичным объяснением того, что произошло дальше, было решение Массериа устранить д’Акуилу, чтобы завершить восхождение к власти.

Убийство Тото д’Акуилы, которое произошло в сумерках 10 октября 1928 года, осталось тогда почти незамеченным. Однако, оглядываясь назад, можно сказать, что оно ознаменовало собой конец целой эпохи – того постоянства, что простиралось с момента формирования банды Морелло как таковой до периода непрочного мира между набиравшими все бо́льшую силу семьями Мафии Нью-Йорка. Пока в Нью-Йорке правил д’Акуила, сицилийские уголовники по-прежнему охотились почти исключительно на сицилийскую общину – а при его преемниках итальянская преступность становилась все более неотличимой от преступности Нью-Йорка в целом.

На момент своей смерти д’Акуила оставался боссом боссов без малого восемнадцать лет, и его убийство было до крайности профессиональным. Эту акцию спланировал тот, кто был хорошо осведомлен о его передвижениях. Д’Акуилу подкараулили на углу 13-й улицы и Авеню А, после того как он приехал из своего дома в Бронксе на плановый прием к врачу. От врача он вышел «аккурат когда зажглись фонари». В него выстрелили девять раз. Убийц было трое. Они позаботились о том, чтобы не причинить вреда жене и четверым детям босса, которые сопровождали его. Кроме того, они покопались в двигателе его автомобиля и устроили так, чтобы он не мог сбежать. Застряв на обочине, да еще и без телохранителя, д’Акуила представлял собой уязвимую мишень. Град пуль обрушился на него в упор. Он умер почти мгновенно.