Меры, принятые командованием по повышению бдительности, давали свои результаты. Об этом свидетельствовала докладная записка от 16 сентября 1941 г. нач. 4 отдела УПР ОО НКВД СССР, майора ГБ Болотина нач. ОО НКВД Киевского военного округа, майору ГБ Петрову об обнаружении пакетов с антисоветскими материалами[906]. 30 октября 1941 г. в Челябинской области был арестован В.И. Аррас. Следствие установило, что в августе 1941 г. его зачислили в состав истребительного батальона Эстонской ССР. Аррас пытался перейти на сторону врага. У него была немецкая листовка. Будучи эвакуированным в Челябинскую область, он читал листовку, заявляя, что красноармейцы насилуют женщин, а немцы хорошо обращаются с пленными. Аррас был приговорен к ВМН[907].

Обобщенные данные НКВД СССР свидетельствуют о том, что из общего числа учтенных случаев распространенных листовок и анонимных документов за войну раскрыто 1286 случаев (9815 экз.) и 5830 анонимных писем или 56 % распространенных. По ним установлено 4225 авторов и их сообщников, из которых 2247 человек арестовано и осуждено, 1531 взято в агентурную разработку и 447 профилактировано. Из установленных авторов и их сообщников вскрыто и ликвидировано 85 антисоветских групп, в состав которых входил 391 человек. Разысканными распространителями по социальному признаку являлись рабочие и служащие – 44 %, колхозники – 14 %, ИТР – 4 %, прочие – 38 %[908].

Со второй половины июня 1941 г. органы госбезопасности на всей территории СССР провели большую работу по оперативной ликвидации агентурных разработок на активных антисоветских элементов. Данные мероприятия стали одной из главным задач чекистов в течение всей войны, но особую актуальность приобрели на начальном ее этапе в весьма сложной обстановке. Особое внимание было обращено на Вооруженные Силы и восточные районы, где после эвакуации осело значительное количество перемещенного населения из западных районов Украины, Белоруссии, Прибалтики и др. Среди них было немало участников националистических организаций. Будучи рассеянными по промышленным объектам и в сельском хозяйстве, националисты объединялись в группы, занимались саботажем и подрывной работой, готовы были предать Родину. Поэтому были приняты меры по пресечению попыток значительной части националистов установить контакт с буржуазно-националистическими организациями и бандитами в западных районах СССР.

Сложность решения этой задачи ОО и другими структурами НКВД усугублялась непомерным масштабом. Ведь к антисоветчикам и враждебным элементам в условиях войны относили не только распространителей враждебных слухов и листовок, а и сотни тысяч жителей страны – военнослужащих и гражданских лиц из бывших кулаков, добровольцев белой армии, церковников, членов революционно-демократических партий, исключенных из ВЛКСМ и ВКП (б), бывших военнопленных и их родственников и тех, кто объективно критиковал руководство Советского Союза или командование Красной армии, высказывал сомнения в победе над фашистами. Конечно, в стране было немало людей, ненавидевших советскую власть и ставивших своей целью борьбу с ней. И именно на них следовало обратить внимание ОО и территориальных органов НКВД. Но при таком объеме работы недостаточно было сил и средств, и это порождало серьезные недостатки, прежде всего отсутствие продуманной индивидуальной работы с каждым «антисоветчиком». Чекисты были нацелены на пресечение их враждебной деятельности: расследовались все данные об организованной антисоветской деятельности и принимались решительные меры для своевременного пресечения подрывной работы; проверялся весь оперативный учет по бывшим троцкистам, правым эсерам, меньшевикам и монархистам; форсировалась работа по лицам, проходившим по подозрению в диверсии и шпионажу, при этом основное внимание направлялось на вскрытие организаций, их связей с антисоветскими формированиями, на выявление и прекращение подрывной работы.