Иначе говоря, третья фаза парадигмы тоталитаризма собирает все концепции и теоретические разработки, касающиеся любых вопросов воспроизводства репрессивных режимов, соответствующих схеме тоталитарного синдрома. Восстановление после сравнительно короткого периода перестройки и коллапса советской системы не означает воссоздание сталинского или брежневского тотального общества-государства. Речь о другом: об устойчивом воспроизводстве определенного набора взаимосвязанных социальных институтов, блокирующих и подавляющих постоянно возникающие императивы структурной и функциональной дифференциации общества. Эти институты, выступающие от имени государства, объявившего себя полным сувереном в стране, то есть узурпирующим правом решать, что есть закон и по отношению к кому он может и должен применяться, а кто свободен от него, отказываются признавать – в моральном и правовом плане – автономность отдельных сегментов общества, групп и образований (и то, что называется гражданским обществом, и то, что образует совокупность других форм самоорганизации людей – научных, религиозных, художественных, сетевых). Тем самым разрываются сложные взаимосвязи и коммуникации между социальными группами и образованиями. Социальная жизнь в результате резко примитивизируется и лишается внутренне мотивируемой динамики развития, обусловленной вектором множества частных интересов. Ее заменяет политика властей, претендующих на рациональное централизованное управление социальными процессами и на оптимальное решение возникающих проблем населения и страны в целом, а также геополитические фантазии «возрождения великой державы». Подчеркну, что проблема не сводится к доминированию лишь репрессивных институтов (политической и уголовной полиции, армии, суда, прокуратуры и пр.), напротив, постановка вопроса о репродукции тоталитарной системы охватывает гораздо более широкий круг институтов и предметов регулирования и контроля, которые, на первый взгляд, никак не связаны с практиками насилия и принуждения, а именно: массовую школу, СМИ, культуру, спорт, гражданские инициативы, церковь, семью, интернет, досуг и др. Однако все они становятся объектом ведомственной регламентации и (номинального) контроля со стороны министерств образования, культуры, социальной политики, многочисленных комитетов и служб надзорного характера, не говоря уже о разработке депутатами парламента и региональных заксобраний репрессивного и регламентирующего рамки допустимого законодательства.