Притом что ни сам Ферзен, ни его вымышленный двойник лорд Лиллиан не проявляли сколько-нибудь серьезного интереса к сатанизму, их гедонистические вечеринки с провокационными дьявольскими ритуалами все равно сделались в глазах многих символическим подтверждением мнимой связи между дьяволопоклонством и гомосексуальностью. Четкое и прямолинейное определение, какое Шиньон дал сатанизму — как религии инстинктов и чувственных удовольствий, к числу которых отнесены и гомоэротические радости, — интересно тем, что хорошо согласуется с тогдашними представлениями о Сатане как о спасителе всех плотских устремлений от христианского гнета. Впрочем, здесь сделан и шаг вперед: Ферзен одновременно восхвалял однополую любовь.
Антифеминизм, патологизация и «Жрицы нового культа»
Антифеминизм, патологизация и «Жрицы нового культа»
Пересечение между геями и лесбиянками существовало не только в плоскости художественной литературы, но и в реальной жизни — в тех социальных кругах, где вращались и те и другие. Любопытным примером этого сближения можно считать тот факт, что некоторые женщины из круга Натали Барни (о нем мы еще поговорим) активно участвовали в «живых картинах» Ферзена[1517]. Но если гомосексуальные мужчины, которые начинали вести себя чересчур смело, как Оскар Уайльд и Ферзен, вскоре оказывались на скамье подсудимых перед суровыми судьями, то лесбиянкам по-настоящему не грозила тюрьма[1518]. Это более терпимое отношение к ним в жизни отражалось и в трактовках лесбийской темы в литературе и в изобразительном искусстве. Любовная жизнь лесбиянок таила в себе некую вуайеристическую притягательность для мужчин, тогда как сексуальные отношения между мужчинами становились для них источником сильного раздражения или неловкости.
Это не значит, что быть лесбиянкой на рубеже XIX–XX веков было так уж легко. Толерантность в действительности не выходила за пределы определенных вольнодумных и (в некоторой степени) богемных кругов. Быть может, наказаний со стороны закона и не приходилось опасаться постоянно, однако угроза социального остракизма никуда не девалась, и ревнители нравственности по всей Европе регулярно поливали грязью женскую гомосексуальность в полемических статьях. За критикой лесбийства часто сквозил и антифеминизм, поскольку считалось, что, получив больший доступ к образованию и рабочим местам, женщины становятся мужеподобными, а это, в свой черед, по мнению тогдашних сексологов, могло приводить к гомосексуальности[1519]. А еще высказывались предположения, что, помимо страха перед феминизмом, возможной причиной ненависти к лесбиянкам была и тревога из‐за падения уровня рождаемости в европейских странах, особенно во Франции, поскольку однополая женская любовь явно не способствовала повышению этого уровня[1520].