Сталин сознавал, что политизация экономики и культуры должна быть существенно ограничена. А партия – именно политическая организация. Она имеет свои собственные интересы, порой заметно отличающиеся от государственных. Партийные руководители слишком часто бывают некомпетентными в вопросах промышленности, культуры, сельского хозяйства, вооружения, военного дела. И когда такие люди курируют все области общественной деятельности, это не сулит ничего хорошего. Страдают государственные интересы.

Вот почему Сталин дал указание Ежову проводить репрессии предельно широко и преимущественно среди партийных руководителей, не согласных со сталинской генеральной линией. Политическая партия в его системе должна быть одна и едина, а ее роль – прежде всего идеологическая, пропагандистская. Появление фракций чревато переходом к многопартийной системе, сопряженной с политическими интригами, демагогией, прилюдной грызней, идейным разбродом, переносом главных интересов общества на борьбу за власть и привилегии вместо интеллектуального и экономического развития.

Когда «ежовщина» достигла угрожающих масштабов и НКВД стал превращаться в орган, стоящий над партией, армией, хозяйственниками, местным самоуправлением (и без того слабым), пришлось пожертвовать Ежовым и репрессировать значительную часть его мощной группировки. Вновь установилось динамическое равновесие в своеобразной сталинской многопартийной системе, где разделение было установлено не по политическим, а по государственным, общественным и, можно сказать, корпоративным интересам.

В конце 30-х годов Сталин окончательно определился не как партийный лидер (кем он был официально), а как крупнейший государственный деятель.

Ему удалось создать, сплотить общество нового типа, небывалого в истории человечества. Суть этого общества – народовластие. Его характеристику дал писатель и философ А.А. Зиновьев (бывший антисоветчик, проживший на Западе около 15 лет) в книге «Нашей юности полет». Он привел слова следователя, допрашивавшего его уже в послевоенное время на Лубянке:

«Ты, сопляк… не знаешь еще, что такое народ и что такое власть. И запомни: выражение «враг народа» – не пустышка для пропаганды и не абстрактное обобщение, а точное и содержательное понятие, отражающее сущность эпохи. Тот, кто восстает против Сталина, восстает против народа. Он есть враг народа. Мы, органы, выражаем волю народа».

Потом, скрываясь от органов и скитаясь по стране, я присматривался к власти и народу. Мне достаточно было всего несколько месяцев, чтобы понять, как прав был тот следователь. Я с абсолютной ясностью понял одно: противопоставление народа и власти в нашем (сталинском) обществе лишено смысла, что власть здесь есть прежде всего организация всего народа в единое целое. Сталинизм способствовал созданию новой сети власти, вырастал на ее основе, но вместе с тем противостоял ей, боролся против нее, стремился сдержать ее рост.