Заключение

Заключение

В четвертой и пятой главах отслеживалась эволюция сталинизма в торговле и потреблении. К каким выводам мы пришли?

По мере становления сталинизма в структуре советской розничной торговли происходили существенные изменения. Первым и самым значительным стало исчезновение частных магазинов, то есть большей части постоянной розничной сети страны. Вторым долгосрочным изменением было начало продажи предметов роскоши в заведениях социалистического сектора: как мы видели, это нововведение имело важные последствия, скорректировавшие подход властей к торговле. Третьим был переход городских магазинов потребительских кооперативов в подчинение муниципальным и областным государственным торговым сетям, что спровоцировало окончательное организационное разделение между городской и сельской линиями снабжения. Однако большинство структурных изменений в системе советской торговли оказались временными. «Реконструкция» торговли в период с 1929 по 1931 год привела к тому, что Алек Ноув предпочел назвать «экономической иррациональностью»: деструкция на уровнях централизации снабжения, распределения товаров и принятия решений, которая в сочетании с мешаниной из торговых точек и цен подрывали доверие к режиму[451]. Власти прекрасно знали об этих недостатках. В конечном итоге торговля в социалистическом секторе приобрела структуру, очень похожую на структуру времен НЭПа: магазины и сети должны были соблюдать ценовую политику, но при этом они в основном получали снабжение от колхозов и заводов на контрактной (рыночной) основе и пользовались услугами «представителей» для заключения большинства таких сделок.

На уровне политики крупнейшим нововведением 1930-х годов была концепция культурной торговли. С ней Сталин решительно развернул страну в направлении модернизации, вестернизации и системы денежных отношений, оставив позади «товарный обмен» революционного периода. Тем не менее культурная торговля не была полностью чужда идеям большевиков. Сам Ленин в 1923 году в статье «О кооперации» писал о необходимости трансформации кооперативов через укоренение «культуры». В его замечаниях на эту тему обнаруживается значительное расхождение со сталинской повесткой, что особенно видно в упоре на коллективном принятии решений в области экономики в качестве двигателя самореализации. Однако при этом он однозначно связывал социализм со способностью каждого гражданина «быть культурным торгашом», которая, в свою очередь, сформирует основу для «цивилизованных кооперативов». Он также ассоциировал эту способность с модернизацией и с Западом. «Он торгует сейчас по-азиатски, – писал он о русском крестьянине, – а для того, чтобы уметь быть торгашом, надо торговать по-европейски. От этого его отделяет целая эпоха» [Ленин 1958–1965, 45: 373][452]. Как мы увидим в шестой главе, Сталин принял этот вызов: его поддержка концепции «колхозного рынка» в 1932 году могла показаться уступкой «азиатским» торговым привычкам, однако даже базары стали объектом планов по модернизации.