Понятно, что при таком расположении духа ничто не могло быть неприятнее для Эш, чем появление Дартина, который мог снова втянуть его госпожу в водоворот мирских интересов. Он решил мужественно защищать двери, а так как хозяйка уже выдала его и он не мог сказать, что Росс нет дома, то попытался доказать вновь прибывшему, что было бы верхом неучтивости помешать его госпоже во время душеспасительной беседы, которая началась еще утром и, по словам Эша, не могла быть закончена ранее вечера.

Однако Дартин не обратил ни малейшего внимания на красноречивую тираду и, не собираясь вступать в спор со слугой своей подруги, попросту отстранил его одной рукой, а другой повернул ручку двери с надписью «N 5».

Дверь отворилась, и Дартин вошел в комнату.

Росс в широком черном одеянии, в круглой плоской шапочке, сидела за продолговатым столом, заваленным антикварными свитками бумаг и огромными фолиантами. Естественно преображённая в парня, как и всегда. По правую её руку сидел настоятель монастыря, а по левую священник. Занавески были наполовину задернуты и пропускали таинственный свет, способствовавший благочестивым размышлениям.

Все мирские предметы, какие могли бы броситься в глаза в комнате, исчезли словно по волшебству. Должно быть, из страха, как бы вид таких предметов не возвратил госпожу к мыслям об этом мире, Эш припрятал подальше шпагу, рельсовики и форму Клерика имперского легионера. Вместо всего этого на стене в темном углу висел какой-то предмет, показавшийся Дартину чем-то вроде бича для истязания плоти.

На шум открывшейся двери Росс подняла голову и узнала своего друга, но, к великому удивлению Дартина, его приход, видимо, не произвел на неё особого впечатления. Настолько далеки были помыслы последней от всего мирского.

– Добрый день, любезный Дартин, – сказала девушка в мужском обличии. – Поверьте, я очень рад вас видеть.

– И я также, – произнес Дартин, – хотя я еще не вполне уверен, что передо мной Росс.

– Он самый, друг мой, он самый! Но что же могло внушить вам такие сомнения?

– Я испугался, что ошибся комнатой, и решил, что попал в помещение какого-то духовного лица, а потом, увидав вас в обществе этих господ, впал в другое заблуждение. Мне показалось, что вы тяжело больны.

Оба черных человека поняли намёк Дартина и угрожающе взглянули на него, но Дартин не смутился.

– Быть может, я мешаю вам? – продолжал Дартин. – Судя по всему, вы исповедуетесь этим господам.

Росс слегка покраснела.

– Мешаете? О нет, напротив, любезный друг! И в доказательство моих слов позвольте мне выразить радость по поводу того, что я вижу вас здоровым и невредимым…