Ему осталось недолго. Два средних удара или один сильный. Он вложит в них всё. А перед этим, возможно, поболтает со мной о глобальных планах.

* * *

Ростбиф с ксенобелком не пошёл профессорскому лицу на пользу: оно позеленело и лишилось ноздрей. Тюрбан тоже куда-то слетел. На меня смотрел знакомый «фантомас» с красными глазами. Один в один — бахчевая ягода с вырезанными на пробу дольками.

— Видишь, во что я превратился? — прошипел «арбуз». — Твоя работа, между прочим!

— Слова не мальчика, но мужа, — пробормотал я. — Могу я узнать, с кем говорю: с лордом Волдемортом или мистером Риддлом?

— Что? Откуда тебе известно это имя?

— Да это половине преподавателей известно, я думаю, — слегка приукрасил картину я. — Оно в этих круглых штуках, с которым дежурные в патрули ходят, иногда мелькает. А у директора наверняка найдутся железяки получше.

Ходил бы ты на дежурства — тоже это знал бы. Но не позволило тебе, видать, наше начальство слишком свободно шастать по замку.

Дав Фантомасу пять секунд обдумать новую диспозицию, я поднял тему поважнее.

— Вы зачем профессора Квиррелла до смерти довели, мистер? Вы понимаете, что вам *позволили* прийти сюда?

— Господин, разрешите мне преподать урок обнаглевшему насекомому, — прошелестел откуда-то голос Квиррелла.

— Нет, — резко оборвал прислужника Фантомас. — Он задаёт правильные вопросы.

Волдеморт уставился на меня своими вертикальными зрачками.

— Я ни минуты не сомневался, что Дамблдор знает о моей природе. Знает и ведёт свою игру. В этом-то и состоит искусство интриги, Поттер: обыграть противника на его же поле, да ещё тогда, когда он уверен, что играет тобой, как пешкой. О да…

Для любителя играть с Дамблдором на равных ты слишком болтлив, как по мне. Но ты не тушуйся, излагай дальше.

— Любой из моих слуг с радостью отдаст жизнь за своего господина. Но я не размениваю их жизни вот так, по-дамблдорски, словно фигуры в шахматной игре. Квиррелл при смерти, однако именно в этот момент я привёл его сюда, к возможности полного исцеления.

Врёт как дышит. То-то он клеймит всех своих слуг в абсолютное рабство, заботливый отец солдатам. Не хочу решать, кто из них более омерзителен: Дамблдор, играющий соратниками втёмную и жертвующий людьми, словно расходным материалом — или Лорд, порабощающий и убивающий явно и открыто. Важно, что и тот и другой как огня боятся предоставлять соратникам хотя бы минимальную свободу: Дамблдор — опаивая зельями и программируя внушениями, а Лорд — своей печатью.

Но, конечно же, если у тебя в данный момент ограниченное количество слуг — да что там, ровно один, судя по всему, — ты будешь стараться, чтобы он или они не загнулись совсем уж за просто так.