— Генри! — взревел Ханс прямо с порога.

Капитан даже не обернулся. Он только поднял левую руку с раскрытой ладонью и застыл в этом положении. В своей белоснежной форме, отглаженный, холеный, он буквально светился отраженным тусклым светом. Ангел чистоты, мессия стерильности, капитан «Солидарности».

— Генри, у нас была договоренность! — Ханс подошел ближе, схватил капитана за плечо и заставил развернуться. — Ты обещал, что не будешь предпринимать никаких агрессивных действий, пока мы не предоставим результаты исследований!

— Условия изменились, Ханс, — сухо ответил капитан, освобождая плечо.

— Тогда почему ты не поставил об этом в известность меня?

— А почему должен? — нахмурился капитан. — Не забывай, я тут капитан. Это мой корабль и мой экипаж. И ты в него входишь. И должен мне подчиняться.

Ханс медленно опустил руку, сверля капитана пристальным взглядом.

— Мы оба прекрасно знаем, почему ты капитан, — процедил он. — Тебе просто повезло унаследовать эту должность.

— Это не везение, — в тон ему ответил капитан. — Это правило. Которое существует столько же, сколько существует все наше общество. Так что прекрати говорить вещи, о которых потом пожалеешь, пока я не предпринял соответствующие меры.

Ханс закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Капитан достал откуда-то резко пахнувшую спиртом салфетку и протер руки.

— Экспедиция подразумевалась как научная, — снова заговорил Ханс, уже тише. — Как и когда ты поступился этим в пользу агрессии? Тебе мало было одного корабля?

— Тебе меня не в чем упрекать. Ты сам видел тех существ. Это были уже не люди.

— Частично — да. Но там были и практически здоровые! И мы договорились, что не станем ничего предпринимать, пока не убедимся, что здоровых нет!

— Я уже убедился, — капитан отвернулся и показал на экран. — Смотри сам.

Ханс перевел взгляд на экран, Алиса тоже.

— Четырнадцатый, увеличить, — скомандовал капитан.

Одна из многих картинок резко увеличилась и заняла весь экран, в левом углу ярко-красным засветились планетарные координаты. Геоскаут, с которого велась трансляция, завис параллельно с кораблем, камера следила за молодым человеком в черном, бегущим по палубе. Вот он внезапно остановился и посмотрел прямо в камеру злыми зелеными глазами. Его левая рука от кисти до локтя блестела металлом. Вот его губы дрогнули, словно он что-то произнес, а потом рука взметнулась вверх, прикрывая голову.

— Четырнадцатый, огонь, — равнодушно скомандовал капитан. — Общий план.

Картинка отъехала куда-то в угол, капитан снова повернулся к Хансу: