— Вот видишь, к чему привело твое упорство? — вздохнул Швеллер. — Зачем ты за мной пошел? Я же оставил тебе все золото!

— Спасибо, что оставил мне золото, которое и без того мое, — ощерился Олег. — Это — трофей. А трофей — святое.

— У вас, землянцев, ничего святого нет! — зевнул беглец.

— Ой ли! А у вас дофига святого? Заветы Предков, которые каждый понимает, как хочет? Или Долг Крови? Вот сюда нас завели именно ваши Заветы Предков. Колись давай, кого это ты хлопнул, что за тебя назначили такую награду, да еще и за живого?

— Если под словом «хлопнул» ты подразумеваешь «отправить в Страну Вечного Солнца» — то никого. Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах!

— Да-да, ты только что клялся, что скаграгонов больше нет!

— Нет, тут в самом деле— клянусь. Я никого не убивал.

— Но ты же сам сказал, что сотворил винеш!

Краснокожий молчал, глядя вдаль и кусая губы.

— Давай уже, — подначил его мужчина. — Кому я расскажу? Все равно мы оба с тобой подохнем в этой пустыне.

— Я сделал жиш с Ямахой… — тихо проговорил Швеллер.

— С мотоциклом, что ли? — удивился Олег.

— Сам ты — мотоцикл! — огрызнулся скаг. — Ямаха — дочь Ябдуха, хана Кушнаташа!

— Постой, — тряхнул головой Швецов. — Ты трахнул телку… и что?

— Вот и я про то же! — просиял краснокожий. — Я вообще живу не по Заветам Предков, а по Новым Истинам! Мы за свободную любовь! Но по Заветам Предков, раз мы не были женаты, Ямаху полагается забить камнями…

— А тебе-то какая печаль?

— Ябдух категорически против того, чтобы забить свою дочь камнями… потому хочет, чтобы мы поженились!

— Постой, — протянул землянец. — То есть вся это катавасия, весь сыр-бор, из-за того, что ты не хочешь жениться на Ямахе? Она что, страшная, что ли?

— О, нет, она прекрасна, как… как тысяча золотых алтанов, сложенных в одном месте! Но она… есть у вас хорошее слово — шалашовка. Делает жиш со всеми подряд.

— Тысяча, говоришь…