– Зела…

– В этот раз я выстрелила из лука. Стрела улетела в пустоту и исчезла. Затем я выстрелила снова. Я выпустила тысячу стрел, смотри, из какой оглобли я стреляла. Не знаю, куда улетели стрелы, но очень далеко. И я буду пробовать ещё, с таким громадным луком, что сможет выстрелить за пределы сновидения.

– Ты веришь, что стрелы приземлятся в реальном мире?

– Может быть… – потупилась Зела. – Или где-то ещё, лишь бы не здесь. Не в этом месте, где ты пытаешься нафантазировать себе сородичей, подданных, учеников, собеседников. Желаешь, чтобы твои грёзы начали строить города, заводить семьи, слагать песни… любоваться твоими подсолнухами…

– Зела! – пресёк племянницу Велион.

Ороница опустила голову, признавая, что сказанула лишнего. Мудрый Велион решил промолвить что-нибудь примиряющее:

– Даже если у сновидения есть границы, и стрела может вылететь за них, то наша семья не может. Мы этот сон не покинем.

– Но у нас есть вечность, чтобы пробовать.

– Дядя Свар на тебя плохо влияет, – покачал головой Велион.

– Он освободит нас отсюда, вот увидишь. А ты, князь, уже встречался со Сваром?

– Вы, владыки, первые, кого я увидел здесь.

Зела тут же поднялась на ноги.

– Тогда пойдём, я тебя познакомлю. Без толку сидеть тебе с Велионом и учиться у него отчаянию. Не возражаешь, дядя?

– Общение с живым гостем драгоценно, но жадничать и держать его при себе не стану. Пусть и остальная семья поговорит с сородичем.

– Уж я точно наболтаюсь. Следуй за мной, князь.

Не успел Ратибор подняться со скамьи, как беседка преобразилась. Ни боги, ни турич, ни лук с колчаном не сдвинулись с места, в то время как сама беседка развернулась, и выход из неё оказался на противоположной стороне. Туда и направилась Зела, маня Ратибора за собой.

Ороница поспешила вниз по тропе, звенящей под её копытцами. Зела двигалась так легко и задорно, от неё так веяло молодостью, что Ратибору стало не по себе. Он поймал себя на мысли, что вопреки разнице в статусе, возрасте и расе испытал влюблённость. Ту, чью невозможность прекрасно осознаёшь, но позволяешь сердцу минутные фантазии.

Да и какое ещё чувство мог испытывать Ратибор к своей богине?

Турич следовал за Зелой и так залюбовался, что вопрос богини застал его врасплох:

– Что скажешь? Как тебе здесь?