Это он что сейчас, ревнует? К тому, что общаюсь с его друзьями? Кто ж виноват, что мы работаем в соседних кабинетах, и что спортсмена я вижу чаще, чем в бытность курсантом академии. Только тогда он воспринимал меня исключительно обезьянкой из дикого отсталого мира, а в отделении разглядел коллегу по цеху. И оказался не таким уж и дубовым, спортсмен наш. С ним всегда найдется повод перекинуться парой слов в коридоре, есть что обсудить за стаканчиком кофе, ежась на крыльце от промозглого осеннего ветра. Он и на обеде все чаще подсаживался за наш с Гербом столик, и мы уже привычно двигали подносы, едва завидев жизнерадостного Леженца на горизонте. Такова жизнь, никто ни у кого друзей не увидел. Да и не друзья мы, коллеги по работе, однако у Мэдфорда был другой взгляд на вещи.

- У тебя все? – интересуюсь у ревнивого аристократа. Жду очередной шпильки в свой адрес, и Рандольф не обманывает мои ожидания. Предсказуемым стал, что дубовый шарик, который катится по прямому желобу.

- Жаль, что шляпа в огне сгорела, она тебе так шла.

Мне и самому было жалко фетровую шляпу детектива, по одному лишь недоразумению принимаемую за клоунский убор. Видел я эти колпаки, что одевают веселящие публику артисты цирка. Некоторое сходство, конечно, имеется, но если получше присмотреться, то становится видно: что и края полей загнуты сильнее и тулья не имеет ямочки, а порою вовсе выгнута вверх, как у котелка.

- Подари, в чем же дело?

Не такого ответа от меня ждал Мэдфорд, но марку держит, ничем не выдавая растерянности, в пожарном порядке подыскивает остроумный ответ. Таким я его и оставляю, напряженным и задумчивым. Тем более что Мо успел закончить сомнительный обмен любезностями с Малу и теперь позвякивал ключами на весь холл.

- Держи, твои, – протянул он мне вторую связку. Вселенная, неужели у нас будут отдельные номера? Наконец-то, дождался!

- И это, курсант, сильно не расслабляйся, я за стенкой буду.

К вечеру я таки расслабился по полной: принял душ и буквально растекся по белоснежной простыне. А все потому, что Мо на соседней койке и Мо в соседнем номере – две большие разницы. Никто тебе не пердит под нос, не кряхтит, не ходит каждые полчаса в туалет и не жалуются на простату размером с кулак. Одним словом - благодатная тишина, сдобренная качественной звукоизоляцией.

Но к вечеру Мо сам обо мне вспомнил, вытащил на ужин, где и дал первые вводные:

- Слушай сюда, курсант, сегодня отдыхаем и расслабляемся, а работать будем завтра. Из отеля ни ногой, особенно ночью: у них здесь после одиннадцати комендантский час. Вяжут всех, особенно детективов, потому как не любят нашего брата местные правоохранители.