- Гу-р-р… ур-р-р… ур-р-р, - доносится довольное урчание до ушей. И вдруг щелчки, знакомые клекот, что у тетерева на току. Я было сам себе не поверил, поднял руку, повертел перед носом. Нет, время не остановилось, мир вокруг по-прежнему оставался прозрачным и невесомым, и даже не думал густеть до состояния киселя. Но…

А что «но»? Или не было случая, когда марионетка появлялась в реальном времени? Вспомни, как проснулся среди ночи, как бежал из комнаты, до смерти перепугав Леженца. Кто тогда сидел на потолке, растопырив конечности, и свесив говяжий язык?

Тварь и сейчас там сидела, в сером сумраке меж тусклых панелей, по глубокому недоразумению называемых световыми. Но в этот раз обошлось без длинного языка, она лишь недовольно щелкала, выгнув спину.

Своего Тварь добилась, внимание любителя мясных деликатесов привлекла. Решетку тот раскачивать перестал, повернул кровавую маску в сторону доносящихся звуков.

- Ур-р? – раздалось короткое, озадаченное.

- Коц-цок-цок.

И снова урчание, в этот раз недовольное и серия щелчков в ответ. Диалог вышел коротким, а мясоед-любитель взялся за прежнее занятие. Сверху посыпались крошки бетона, решетка заходила ходуном, издавая жалобные звуки.

Вот и все разборки. Что может человекообразный-паучок против этакого монстра, что плоть разрывает в доли секунды. Конечно, марионетка тоже способна людьми полакомится, пускай и в своей, параллельной реальности, заполненной туманом. Голову девушки-провидицы откусила за милую душу, а потом тянула жидкость из обвисшего тела – аккуратно так, щегольски, словно породистый аристократ коктейль из трубочки. Куда ей против быдловатого хама, манерам не обученного, жрущего человеческое стадо, что называется от пуза.

Панели под потолком мигнули, моргнул и я вместе с ними, а когда открыл глаза, Твари на прежнем месте не обнаружил. Длинная фигура стояла на полу: стройная, обряженная в официальную форму детектива с эмблемой хищной птицы на рукаве. Голова странным образом изменилась: исчезли острые иглы зубов, оплыли звериные черты морды, теперь она больше походила на человека… на меня.

Слева пуще прежнего забормотал старик: уж, не знаю, молился он там своим богам или просто спятил от увиденного. Его понять можно, потому как мне, человеку, привыкшему видеть всяческую хрень, и то не по себе стало. Сидели на пару, вжавшись в холодную бетонную стену, прямо у отверстия параши и с ужасом наблюдали за разворачивающимся действом.

Марионетка повела шеей, словно воротничок рубашки был излишне тесен, поправила галстук. Крошки бетона перестали сыпаться с потолка – мясоед замер, красные в прожилках глаза забегали по сторонам. Хлюпнул надувшийся на месте носа пузырь, цвета застоялых соплей.