На мгновение он и вправду умер и перестал быть.
6
Но это мгновение прошло. Равно как остановилось и его падение.
Он лежал на спине, раскинув руки на неостывшей после жаркого дня земле, и смотрел в ночное небо. Он видел, как медленно мигают холодные, бесконечно далекие звезды. Как черными тенями проносятся по небосклону облака. Беззвучно гонялись друг за другом нетопыри — их хаотичная игра заворожила его, ему захотелось оказаться там, в небе, превратившись в летучую мышь.
Ночной ветер ласково трепал редкую, черную в ночи траву, что росла вокруг. Он медленно повернул голову, прислушиваясь к боли, но боли не было. Поднял руку, растопырил ладонь, сжал ее в кулак — и снова не почувствовал ничего. Он прислушался к своему телу и, к удивлению, не обнаружил и следа былой агонии в животе. Мышцы сильно свело, как после долгой и упорной тренировки, но боль, ужасная боль, терзавшая его, ушла.
Словно в ответ на его немой вопрос из глубины всплыл голос — еще недавно громкий и требовательный, теперь он звучал приглушенно, едва слышно.
—
Он перевернулся на живот, медленно и осторожно встал, упершись коленями в твердый грунт. Саднила кожа — должно быть, он сорвал ее в падении. Ныли локти и спина. Но кроме этого он не чувствовал ровным счетом ничего. Падение, что должно было убить, не причинило ему практически никакого вреда. Это было чудом, равно как и все, происшедшее с ним за последние несколько дней, но в отличие от ужасных происшествий недавнего прошлого, это чудо было… светлым.
Он улыбнулся… попытался улыбнуться, ощущая, как болезненно натягивается исцарапанная кожа. Прислушался: в ночной тиши раздавался все удаляющийся стук колес. Присмотревшись, он увидел далеко-далеко крошечные красные огни. Поезд направлялся в Ташлинск, но у него… был другой путь.
Кирилл неловко встал, покачиваясь, глубоко вдыхая чистый, чуть терпкий воздух.
Оглянулся — за кажущимся бесконечным полем начинался черный лес, или быть может, запущенная давным-давно посадка. К востоку от нее угадывались изломанные очертания низеньких домиков — должно быть, Строговка находилась именно там.
Он прищурился, и ему показалось, что черные деревья теперь видны немного лучше.
Начинался рассвет. Пока еще — незаметное, но неминуемое наступление нового дня, после черной, всепожирающей ночи.
Эпилог
Эпилог
Утонувшие в тумане дома казались сотканными из облаков. Воздух был сырым, по-утреннему холодным. Пахло травой и хвоей.
Под ногами хрустело. Он опустил голову, но плотные клубы тумана полностью укрыли тропинку — казалось, что там, под молочной завесой, ничего нет, и он ступает по хрустящей пустоте.