— Дело не в том, мог я свернуть или нет… — прошептал он, и демон рассмеялся низким, лающим смехом.

— Дело в том… что я…

Не хотел…

2

… узнал Сухарева, сидящего за рулем шикарной, новехонькой «Ауди». Более того, он видел, не мог не видеть тех, кто сидит в салоне автомобиля — жену и сына своего однокашника и когда-то приятеля. Увидев их, он… возликовал. И упустил тот единственный миг, когда еще не поздно было свернуть. Просто …сидел неподвижно и ждал… Что-то, омерзительно черное и гнилое в душе радовалось и вопило, глядя, как кажущийся крошечным автомобиль исчезает под капотом «Вольво», как хрустит и рвется металл. Нечто в сердце вопило в унисон с криками умирающих, торжествуя. Миг его высочайшего восторга. Мгновение, когда он почувствовал себя Богом…

…и открыл путь для иных Богов.

— Почему?.. — пробормотал он, прекрасно зная ответ.

— Потому что это в вашей природе. Слабые всегда будут завидовать сильным. Больные желать, чтобы хвори их перекинулись на здоровых. Дети будут предавать родителей, а родители — продавать детей. Вы… не можете быть иными.

— Я… не успел свернуть… — упрямо хныкал Кирилл.

Сабнак, теперь не более чем образ, сотканный из висящей в тамбуре пыли, погладил его по голове.

— Ну, конечно же, так и есть. Но, как бы там ни было, ты сделал все как надо. Тебе осталось доиграть свою роль, — он указал тающей рукой на живот Кирилла, — и уйти… Выполни свое предназначение. В конце концов… сценарий написан уже давно.

— Убью… — начиная говорить, он еще не совсем понимал, что собирается сказать. Мысль, молнией пронзившая череп, принадлежала не ему. Будто кто-то прошептал внутри головы: — … «себя»…

— Ты не способен, — ответил голос в пустоте. Демон исчез, растворился в полумраке тамбура, но он все еще ощущал его гангренозное присутствие в воздухе. Спазмы в желудке стали менее интенсивными — во всяком случае, теперь он мог дышать, не захлебываясь от боли.