— Годик бы ещё. — Сожалея о не случившемся, произнесла графиня. — И в генералы бы вышел. Думаю, он вас сегодня как никто другой понимает.

— А за что его так? — постарался я выяснить подробности.

— Я не помню, мне тогда лет четырнадцать было. Все о какой-то дуэли говорили, но я и половины не понимала. Вы лучше у господина Ли расспросите. — Она аж лицом просветлела оттого, что стрелки на Шена перевести удалось.

— А Николай Михалыч, он Ваш родственник? — задала Лерка вопрос, который меня самого мучал.

Морозова удивлённо посмотрела на неё и в несвойственной себе манере ответила вопросом на вопрос:

— С чего Вы взяли?

Лерка «виновато» потупилась:

— Просто он Вас Оленькой назвал, а Вы его — дядя Коля. Всё как-то так по-домашнему… Вот я и подумала…

— Ах, вот Вы о чём! — и погрустнела. — Нет, мы с ним не родственники. Но могли бы…

Поняв, что для большей ясности она ничего не добавит, я замолчал. Лерка тоже. Но поскольку мы уже подъезжали, она всё же сказала:

— Хорошо бы сейчас никого не встретить. Жуть как не хочется поздравления получать.

— Так может, никто и не в курсе. — Предположил я.

— На паванине играть тоже не хочу. Не сегодня.

Глава 17

Глава 17

Я тоже не хотел никого видеть. Даже Татьяну. Но не свезло. Хотя, конечно, всё относительно. В фойе именно она и «дежурила». Не худший, кстати, вариант, могли ведь там и Мозеля встретить. А так быстренько оповестили её о том, что очень устали и попросили не беспокоить. На вопрос выйдем ли к ужину, ответили, что не выйдем, сам ужин в номер подавать тоже не надо. На удивлённо вопросительный взгляд показали корзину, порывшись в которой, Лерка извлекла три булочки и несколько шоколадок. Отдав всё это богатство удивлённой Татьяне, попросила и Аннушку с Глашей угостить.

Поднявшись к себе, мы свалили все свёртки с многочисленными покупками на диван. Сначала я хотел попенять «сестре» за устроенный таким образом беспорядок, но что-то меня остановило, наверное, вся эта катавасия с мещанством не только её нахлобучила. Настроение было из разряда «лечь и не вставать». Ещё мне не давала покоя мысль, о не состоятельности меня как добытчика. Леркино «выступление» принесло ей больше пятисот рублей, а я как дурак радовался вчера двенадцати с копейками. Ну, и кто из нас добытчик?

Лерка обессилено рухнула в кресло у окна, я сел на стул у стола. Пару минут мы молча смотрели друг на друга, потом Лерка спросила: