— Сань, у нас рюмки есть?

Я покорно поднялся поискать в серванте означенные ёмкости.

— Нет, нету, — сказал я после беглого осмотра. — Только чашки. Есть чайные, есть кофейные. Давай из них.

— Давай. — Устало согласилась Лерка.

Я достал из корзины графин с наливкой мадам Анжелины и все шоколадки, которые нашёл. Лерка, оглядев нехитрую закуску, изрекла:

— Знаешь, Сань, а вот чайку бы и впрямь не помешало. Не всухомятку же всё это есть, а ликёры пряниками не закусывают.

Я тоже посмотрел на запасы выпечки и подумал, что одного чайника нам точно не хватит. Тут меня не к месту дёрнуло пошутить:

— Думаешь запивать кексики наливкой — это мещанство?

— Саша! — воскликнула Лерка, так словно у неё страшно болела голова, а тут я такой… — Не сыпь мне соль на сахар! Мне одного этого дяди Коли хватило!

— Ну, прости! — виновато улыбнувшись, сказал я.

— А-а-а… — махнула на меня рукой Лерка.

Что это должно было означать, я не понял, а спрашивать не стал. Вздохнул и пошёл Аннушку погуглить на предмет поставок русско-китайского народного пятичасового напитка из трёх букв.

Спустившись в фойе, я вдруг понял, что решительно не представляю, где её искать. Поэтому пришлось обратиться за помощью к всё той же Татьяне.

— Чудной у Вашей сестрицы наряд. — Поделилась она со мной своим впечатлением о Леркином брючном костюме. — Это чтобы верхом на лошади ездить?

— В основном да. — Не стал я вдаваться в подробности.

— Она кажется очень расстроенной. Что-то случилось?

Я не знал, что ей сказать. Нет, причину плохого настроения напарницы, я не только хорошо знал, но и всецело разделял горечь «потери». А вот Татьяне-то как объяснить? Когда не знаешь, что говорить, то или правду, или ничего. Я решил сказать правду, но не всю:

— С Николай Михалычем познакомились.

Татьяна отнеслась к сообщению серьёзно:

— Это с которым? — спросила она, пристально глядя мне в глаза.