— И ты думаешь, что Шоррен…уйдет?

— Шоррену надо дать время побыть одному. Он вернется.

Сдернув с гвоздя свой лазерник, Шоррен шагнул за порог. Его душила злость и досада. Они его не понимают! Не хотят понять! Они вообще отказываются что-либо понимать. Закостенели, застыли, не видят дальше собственного носа. Все, что им нужно, у них уже есть — койка, пайка, баба…

Баба. О Натеше — и их дочке! — он старался не думать. Натеша его предала, тем, что открыто встала на сторону бригадира. Конечно, кто такой Рой Линк и кто такой Шоррен, который даже фамилии своей назвать не может! Родился в трущобах, воспитывался в приюте, в семь лет, после тестирования, попал в специализированный лагерь, где из него должны были вымуштровать идеального солдата. Сбежал, используя полученные навыки, когда понял, что перспективы умереть за страну его не устраивают. Потом был корабль вольных звездопроходцев, где он летал с одиннадцати лет. Именно в космосе он обрел себя. И то, что по решению суда он был на пять долгих лет прикован к планете, выводило из себя. Прошло время. Он привык, но не смирился.

Шоррен остановился, запрокинув голову. В просветах крон беломров и соседствующих с ними псевдопапоротников виднелись клочки неба. Как он не заметил, что отошел от поселка? Как будет возвращаться?

«А нужно ли им это? — подумалось с озлоблением. — Они меня прогнали. Значит, назад я не вернусь!»

Мысль принесла неожиданное облегчение. Значит, решено.

Поправив на плече лазерник, он ровным шагом направился прочь, еще не зная, что уходит не один.

Глава 16

Глава 16

Гурий Хват имел все основания гордиться собой. Как-никак, он был победителем, а победителей не судят. Пираты обезврежены, их корабль развалился на части и полностью вышел из строя. Не нужно даже мнение экспертов, чтобы понять — восстановлению в прежнем виде он не подлежал — разве что отдельные блоки можно использовать при монтаже орбитальных станций или для модернизации уже существующих кораблей.

Но работы было по горло, и тут ребята майора Гравера могли помочь. Конечно, никто из них не обладал достаточной квалификацией, чтобы разбираться в пиратском наследстве, но там, где требовалось взрезать наглухо заклинившие переборки или разбирать завалы и тушить последние пожары, они оказались незаменимы. Особенно когда Гурий с дальним прицелом пообещал, что все, что может приглянуться — как сувенир или полезная в хозяйстве вещь — разрешено брать с собой. Мародерство у солдата в крови и не важно, в какой армии служит этот солдат — в фаланге Александра Македонского, дружине Игоря Святославича Новгород-Северского, армии Наполеона или заштатном гарнизоне пограничного форта отсталой планетки на окраине империи. Неприятно, конечно, было видеть, как солдаты энергичными муравьями рассыпались по останкам корабля, хватая все, что плохо лежит и «с мясом» отрывая все, что лежит хорошо, зато этот жест раз и навсегда примирил Гурия с Гравером. Особенно после того, как майор Гравер побывал в капитанской каюте и вынес целый баул добра.