— Он был здесь, но…

И с опозданием поняла, что — вернее, кто — отвлек от нее пиратов.

— Сандор, Итакке, Грак — останьтесь. Блук, Джон и Якоб за мной! — правильно понял ее молчание Рой. — А ты, — кивнул Надежде, — сними Круса. Он там, на дереве, на опушке. Ждет!

И первым побежал вглубь леса.

Встреча с сыном, которого не чаяла увидеть живым и невредимым, ненадолго отвлекла Надежду от всех волнений. Она успела и обнять мальчика, и расцеловать, и как следует отшлепать и утешить его, плачущего от боли, и принять его извинения, вполне с ним примирившись и даже отыскала ему остатки утренней каши взамен уничтоженного пиратами супа, прежде, чем вернулась поисковая группа. Женщина из окна увидела их возвращение и, бросив детей на безропотного Ларсона, выскочила навстречу.

— Таммо!

Тело старика осторожно уложили на траву. Надежда подлетела, упала на колени, замерла, задохнувшись, а потом порывисто обняла его голову, прижала к груди. Слез не было. Была только обида и тяжесть в груди.

— Отец, — прошептала женщина слово, которого не было в ее жизни с самого детства. — Как же так?

Мужчины молча стояли над ними.

Кладбище при поселке было устроено еще с тех времен, когда тут обитало больше двух дюжин каторжников. Останки этих людей никто не собирался доставлять на родину, и им предстояло покоиться на той планете, где их настигла смерть. Исключение сделали только для Круса-Вонючки — его останки разбросало на холме, перемешав с останками его обитателей. Даже если покойник пал жертвой местного хищного животного или растения, здесь хоронили то, что удалось спасти.

Кладбище разбили метрах в двухстах от поселка, на поляне, где всякую растительность извели под корень, так что и несколько лет спустя только мох и низкорослые папоротники росли среди могил. От берега реки принесли подходящий камень. Завернутое в одеяло тело осторожно опустили в яму, остановились в молчании. Надо было что-то сказать, какое-нибудь напутственное слово или даже молитву, но все молчали. Было слишком тяжело.

— Он… все боялся, что не сумеет меня защитить, — прошептала Надежда, чувствуя, как горло перехватывает от боли.

— Он это сделал, — Рой тяжело, устало обнял ее за плечи. — Дорогой ценой, но и ты для нас слишком дорога.

Женщина прикусила губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу чувства. Не выдержала, всхлипнула и уткнулась Рою в грудь, давясь запоздалыми рыданиями.

Возвращались медленно, неохотно — мертвым отдали долг, теперь пора было заняться живыми. И издалека заметили, что у них снова гости.

Эти, однако, не скрывались. Они не торопились приближаться, остановив две платформы на краю поляны, и бродили вокруг, держа оружие наготове. Дюжина была в форме солдат форта и еще несколько человек — полицейские.