Подумав об этих людях — некоторые из них к тому моменту, как подоспеет помощь, уже будут мертвы — Гурий не выдержал и разослал ориентировки на предмет розыска среди живых и мертвых тел одного мужчины земного типа лет примерно тридцати. Голубоглазый, рыжеволосый, особых примет нет, за исключением характерного квадратного старого шрама на правом предплечье — след от вырезанного несколько лет назад следящего чипа. В течение следующих шести часов ему поступили сведения о восьми рыжеволосых голубоглазых мужчинах подходящего возраста, но Шоррена среди них не было. Ни среди живых, ни среди мертвых.

Страх. Вот что движет человеком испокон веков. Страх смерти. Страх совершить ошибку. Страх потери. Страх перемен. Страх оказаться смешным, неловким, ничтожным. Нет людей, которые никогда ничего не боятся. Есть люди, которые умеют преодолевать свой страх — и те, кого преодолевает страх.

Шоррен боялся.

Сначала был страх удара в спину — по улетающей «Осе» вполне могли бы пальнуть просто от безысходности и злости. Потом был банальный страх налететь на ракету. Затем, когда основной театр военных действий остался позади, пришел третий страх. Страх смерти. Не той, мгновенной, от которой ему удалось улизнуть, а другой, медленной и неотвратимой.

Абордажный бот шел в глубокий космос. Сенсоры регистрировали увеличение расстояния. Картинка боя постепенно уменьшалась. Вот уже не только отдельные плавающие в вакууме тела и обломки, но и подбитые катера и абордажные флайеры уже почти не видны, а более крупные суда кажутся светящимися точками. Где-то среди них — уже не распознаешь на таком удалении — остался «Вольный Ветер». Что с ним? Уцелел ли капитан Бодяга? Как себя чувствует Минк? Остальные?

Он покосился на половину мертвого тела. Выстрел из бластера обуглил края разреза, так что ни крови, ни запаха, да и видок…уголь и уголь, что с него взять? Все, что осталось от человека. И ведь не выкинешь. В открытом космосе люка не распахнуть.

В открытом космосе. «Оса», конечно, защищена и довольно устойчива, но это абордажный бот. Он не может долго продержаться в вакууме. У него практически отсутствует система жизнеобеспечения, до минимума сведена защита от радиации, да и запас топлива невелик. Полетать в атмосфере, где среда не так агрессивна. Сделать пару-тройку ходок от одного корабля до другого — на большее она не способна. Еще два-три часа — и начнут отказывать все системы. Сначала понизится уровень кислорода. Потом начнет падать температура. Затем кончится топливо. К тому времени пилот будет терять сознание от удушья и клацать зубами от холода. Еще через полчаса, самое большее через час после того, как кончится топливо и погаснет аварийное освещение, космический холод и кислородное голодание прикончат пассажира вернее выстрела в упор. А он не сможет даже активировать скафандр с собственной системой защиты. Ведь скафандр-то остался снаружи. На беглеце только обычный обтягивающий комбинезон и плотные носки.