— Синигами! — Кричал Живур из серых пределов мне. — Я жду своего пустоголового внука!

— Скоро и он придет к тебе — мысленно ответил я ему, — ты только жди его, и он непременно встретится со своим прародителем.

Еще пару мгновений и я уберу всех пешек с доски, и тогда уже будет все зависеть от моей боевой подруги, что должна сама, лично прикончить своего брата и всех тех, кто защищен белоснежными доспехами.

— Аль, закрывай врата своей души. — Вновь пропел тот чудный, ласковый голос в моей голове. — Настало время Кхаргов собрать свою кровавую жатву. Аль, настало время начать убивать и мне.

Настало время других убивать, но море не хотело мне подчиняться. Ворота, распахнутые однажды, не хотели быть заперты вновь. Силы словно покинули меня. Когда врата я смог закрыть, то почувствовал, что стою на ногах только из того, что кто-то невероятно сильный ласково держит меня в своих объятиях, гладит по волосам и шепчет мне на ухо ласковые слова. Мне так хотелось упасть в спасительное забвение сна, но бой был еще в самом разгаре.

— Альмонд! — Донесся до меня потусторонний голос бога смерти. — Я жду! Не смей меня вынуждать прихоть за ним самому, ведь с собой я заберу и тебя!

— Да пошел ты. — Прошептал из последних сил я. — Нетерпеливый бог смерти! Хуже уже ничего не может быть.

Глава 18 часть четвертая

Глава 18 часть четвертая

Небо смотрело на меня с осуждением, хмуро и недружелюбно, а я смотрел на темное небо, сокрытыми тучами в ответ на его взгляд. Вот небо решило мне ответить не только взглядом, и на мое лицо упала первая, крупная капля дождя. Но мне нечего было сказать небу в ответ, я знал, что виноват, и знал, что по-другому было никак.

Небо проливало свои крупные слезы, печалясь о смертных, о тех, чья жизнь так внезапно оборвалась, но не обо мне. Вот за первой каплей на мое лицо упала и вторая. А вдали было слышно, как с гулким шумом надвигается ливень и он приближался к нам, неся с собой прохладу, беснуясь в желании смыть с нас грехи, но это было невозможно. Невозможно смыть то, что было в моей душе, нельзя очистить то, что сейчас заперто и беснуется внутри меня.

Море смерти схлынуло, из реальности оно вернулось внутрь меня, в мою душу, но уходя по пути опустошая не только площадь от живых, оно уничтожило что-то и в моей душе, и сейчас против моей воли слезы текли по моим щекам, смешиваясь с первыми каплями дождя. Тонкая струна в душе каждого имеется непременно, и она отвечает за зло и сострадание, и во мне сейчас умирало второе, дико кровоточа.

Я воин, я маг, я любящий и любимый сын, я был мужем, и любящим отцом. А теперь я тот, кто забрал тысячи жизней, не сомневаясь, что это неправильно, и этого уже не изменить и тем самым заставил смеяться бога смерти. Живур шептал мне об этом еще на башне своего храма, когда первой спустилась Хиара, оставив нас на крыше одних.