Помедлив, Кристоф вытянул руку с бутылкой в сторону: подходи и бери, если наглости хватит.

Разумеется, хватило: Иррэн живо поднялась с койки и присела на край стола в некотором отдалении от Кристофа. Взгляд почти против воли задержался на её плече. Точнее, на обширной татуировке, ранее скрытой под курткой.

Вóроны. Много-много воронов – с полсотни, а то и больше. Чернокрылые птицы рукавом опоясывали левое плечо, касаясь основания шеи и ключицы, и уходили на спину, скрываясь под тканью открытой майки военного покроя.

– Что это? Виски? – Иррэн смотрела – не на выпивку, на самого Кристофа – с заметным недоверием. И лишь убедившись, что тот не шутит и не собирается разбить бутылку ей об голову, приняла её и отхлебнула. – Терпеть не могу это пойло, – она по-хозяйски вытянула из пачки сигарету, зажала в зубах и чуть наклонилась вперёд с таким видом, словно это было в порядке вещей.

Кажется, её лихорадило: движения выходили дёргаными, глаза ненормально блестели, руки заметно подрагивали. Неудивительно, что не буйствует, хоть и отчаянно храбрится.

Разумеется, Кристоф и не думал обольщаться на этот счёт. Но на повышенную осторожность уже не было ни сил, ни желания. Достаточно будет лишь контролировать себя самого: алкоголь всегда действовал на него медленно и лишь немного расслаблял, оставляя восприятие таким же чётким, а реакцию острой. Конечно, если намеренно не напиваться в хлам.

– Берёшь от жизни всё, как погляжу? – он неспешно потянулся за зажигалкой.

– А то, – Иррэн дождалась щелчка, тут же с удовольствием посылая к потолку струю дыма. – Всё просто: живи каждый день как последний, и однажды не ошибёшься. Так что… сигареты, выпивка и компания, хоть и такая отвратная, как твоя, не худший способ провести последние часы, – она сделала ещё один глоток и протянула бутылку обратно.

– Часы? – губы тронула язвительная ухмылка. – Разве ты куда-то торопишься?

– Просто не обольщаюсь, – Иррэн буднично пожала плечами. – То, что у меня не связаны руки и кости пока целы, ни хрена не меняет: я в заднице.

– Посочувствовал бы твоему хреновому дню, – ухмылка приобрела совсем уж глумливый оттенок, – но… Wir sind alle am Arsch[21].

– Тебе ли жаловаться, когда ты так шикарно тут устроился? – пиратка скептически фыркнула, если и не поняв последнюю часть фразы, то наверняка домыслив. – Инквизитор на добровольных началах, ценный, мать его, кадр! Или этого недостаточно, чтобы угодить новому капитану, а? Или большего тебе и не доверили?

– Ещё одно слово, и… – почти машинально огрызнулся Крис, однако угроза так осталась недосказанной, а сам он нахмурился, внезапно осознавая: он не хочет, чтобы она замолкала. И выпроваживать и запирать где-то ещё не хочет тоже. В последние дни в его жизни и без того было слишком много тишины. И не только в последние.