Но оставались первые андроиды. Скорее всего, руководство Sinteza Vivon – пионера в разработке ИИ – всё же решилось бы стереть или переписать их. Но к тому времени вопрос о «человечности» андроидов уже стал достоянием широкой общественности, и у человекоподобных машин нашлись защитники, требующие для них если не равных с людьми прав, то хотя возможности самим выбирать свою судьбу, а не быть бесправным оборудованием, обязанным служить своим создателям до конца дней.

Sinteza Vivon вынуждена была пойти на уступки: после отработки контракта, компенсирующего затраты на производство, и внесения в корневой код ряда ограничений андроиды получали право определять свою дальнейшую жизнь самостоятельно. Общественность была удовлетворена. И мало кто знал, насколько глубоки ограничения, коснувшиеся сознания ИИ: все ячейки синтетической нейросети, отвечающие за образное мышление, за стремление к созиданию, за возможность эмоциональных реакций – были безвозвратно стёрты, делая мнимую свободу совершенно бесполезной. Дав андроидам возможность выбирать, у них забрали само желание делать выбор.

При создании киборгов все эти досадные ошибки были учтены. Киборгов не считали людьми. Никто. Никогда.

Барган продолжал бесстрастно протирать стаканы.

– Что будешь пить? – поинтересовался он у подошедшего Эйнстока.

Эйн неопределённо пожал плечами, присаживаясь к стойке.

– Мне нечем заплатить.

Барган, словно не услышав его, принялся деловито смешивать что-то в шейкере. Через минуту он поставил перед Эйном высокий бокал, наполненный густой ярко-оранжевой жидкостью.

– За счёт заведения.

Эйнсток придвинул бокал, понюхал – датчики привычно просканировали содержимое, не обнаружив ничего, способного нанести организму вред, в том числе и алкоголя, – и сделал аккуратный глоток. Коктейль оказался сладким, с привкусом чего-то цитрусового.

Молчание. Шорох полотенца, скрип стекла.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что?

– Протираешь стакан. Он ведь чистый.

– А разве не этим должен заниматься бармен?

– Не знаю. Я впервые в баре, – Эйнсток сделал ещё один глоток коктейля. Напиток пришёлся ему по вкусу. – Но в кинолентах, которые я видел, бармены обычно вели с героями фильма задушевные разговоры.

– Вот как?

Андроид улыбнулся одними губами. Очевидно, подобные движения были частью программы социализации, встроенной в платформу. Люди не хотели, чтобы андроиды были похожи на них. Но общаться с железными истуканами, видимо, хотели ещё меньше.

– Твой интерес к человеческому культурному наследию необычен. Тебя таким создали?

– Некорректно.