– А почему? – спрашивала, прижавшись к маминой ноге, девочка.

– Теперь, когда пришли белые, они забрали многие земли, зато поставили свои посты и следят за тем, чтобы индейцы друг друга не поубивали. И это, наверное, к лучшему. На западе, там, где живут команчи, там всякое бывает, но у нас… я даже не припомню, когда здесь в прошлый раз воевали. Но, увы, они же принесли огненную воду, и многие мужчины ее пьют и перестают быть мужчинами.

– Наш папа так не делает!

– Наш папа – да… Он знает, что у него есть семья – я, ты, Чатан, Часка и Веяя. И знает, что о них нужно заботиться, и что мы позаботимся о нем. Так что принеси воды – будем готовить нашим мужчинам обед.

– А Веяя?

– Она слишком маленькая. Вот подрастет немного – и тоже будет помогать.

Вот и сегодня мама послала ее собрать хворост – было прохладно, и костер требовал еды. Кимимила отправилась вверх по склону одного из холмов, в сторону кустов, где можно найти много сухих веток.

Вдруг на ее руку села бабочка – первая в этом году. Это означало, что весна пришла в их края. Кимимила посмотрела на нее с улыбкой и сказала:

– Милая, мне некогда – мама и бабушка ждут хворост, чтобы костер разгорелся и мы не замерзли.

Но бабочка не улетела. Кимимила еще раз посмотрела на нее и подула – но та так и осталась сидеть на ее руке.

Где-то внизу послышался топот копыт, и она хотела посмотреть, неужели с охоты вернулись мужчины племени, а особенно ее папа и братья Чатан и Часка – мама ждала их именно сегодня. Если бы не бабочка, девочка вскочила бы и радостно закричала, размахивая руками, но ее тезка сидела на руке, и она решила пока не тревожить маленькую красавицу.

Неожиданно внизу загремели выстрелы и раздались женские крики. Потом девочка услышала мужские голоса, говорившие на незнакомом языке. Кимимила подползла к месту, с которого сквозь высокую сухую траву была видна деревня. Какие-то люди с бледным цветом кожи и в странных головных уборах, с ружьями в руках, стреляли в женщин, детей и стариков племени. Из их типи выбежала ее маленькая сестра, Веяя, что означало «закат»…

Один из пришельцев наставил на нее ружье и выстрелил. Веяя упала и страшно закричала. А стрелявший спешился, не спеша подошел к ней и ударом приклада размозжил девочке голову.

У Кимимилы потемнело в глазах, и она провалилась в мягкую тьму. Очнулась она только тогда, когда солнце было уже низко, а в воздухе витал запах гари. На дрожащих ногах она спустилась в деревню. Везде валялись трупы – женщины, дети, старики… Тело матери она нашла почти сразу – оно было без одежды и без ее любимых ожерелий из белого и желтого металла. У нее были отрезаны груди и то место, которым женщины писают. Рядом лежали Веяя и бабушка Вачива, и их трупы были также изуродованы. А вокруг занесенная снежком земля была покрыта, как ковром, такими же телами остальных жителей деревни – от младенцев и до стариков и старух. Пришельцы оставили следы от обуви, не похожие на отпечатки мокасинов, и какие-то странные вмятины на снегу в виде дуги с дырочками. Часть типи сгорели, тот же, в котором жила ее семья, обгорел лишь наполовину. Кимимила забилась внутрь и тихо заплакала.