– Да, мы работали на правительство до того, как попали сюда. Но когда попадаешь сюда, ты не можешь быть шпионом. Потому что когда ты на этой стороне, ты всегда на этой стороне.

И этому невозможно было возразить.

16. Тень белее белого

16. Тень белее белого

Утром, когда мы возвращались, было еще темно. Я вспомнила ранние мучительные походы в школу в первую смену – по сиреневой бетонной тьме, из которой мягкорукие фонари будто ножницами старательно вырезали силуэты неровных черных деревьев, чтобы вклеить их в неприятный на ощупь выгнутый от акварельной влаги альбомный лист: первый урок – рисование. По снегу полз медленный, как разлитый мед, золотой неприятный свет, в голове кисло ворочалось горькое чувство разрушенного сна – и именно сам сон, как все, что разрушено, и ощущал горечь, а я не ощущала ничего, кроме точной догадки о том, что это воспоминание – не мое, совсем не мое.

Я бы сказала, что оно может быть твоим, если бы не знала наверняка, что у меня нет доступа к твоим воспоминаниям. Ни у кого нет доступа к твоим воспоминаниям, и резонно было бы сказать, что они умерли вместе с тобой, но все-таки они не умерли вместе с тобой. Просто ни у кого нет к ним доступа – используем сейчас ту лексику, которую нам выдали, за неимением иной.

Когда нам выдадут иную лексику – я обещаю, что, кем бы я ни была в этот момент, расскажу тебе обо всем иначе, обновленным способом. И даже если это произойдет без меня, это все равно произойдет, я тебе обещаю. Самообещающий текст страшнее самоисполняющегося пророчества.

Говорить было как будто и не о чем. Муж спросил, знаю ли я, кому принадлежало кольцо, подаренное мне А. Возможно, если постараться освоить ту нырятельную технику, о которой так метафорически рассказала нам новая Лина, получится через кольцо как-то освоить коммуникацию с пальцем, которое оно обхватывает. Настучать этим пальцем послание, например.

Память подсказывала мне, что через кольцо лично я пока могу освоить лишь коммуникацию с ледяным и мягким, как черничный вареник-изгой, который разморозили и забыли сварить вместе с остальной вареничной братией, бабкиным ртом, полным студенистой мглы и мшистого чайного гриба, настоянного на засахаренных мышах. Все, что не было моей памятью и что моя память обтекала, как вода порой обтекает полутелесный контур призрака, намеренно выбежавшего под ливень, чтобы в отчаянии договорить уже в качестве формы (к форме чаще прислушиваются), подсказывало иное: мой шкаф является телефонной будкой наивысшего качества. Самой лучшей, самой красивой и новой телефонной будкой нового мира. В том, что это новый, лучший мир, который мы обязательно построим, я не сомневалась с той самой секунды, когда увидела, как загорелись глаза новой (лучшей?) Лины, когда она сказала: когда ты на этой стороне, ты всегда на этой стороне.