– И это не первый ваш серьезный проступок. Если бы у меня было больше времени, я бы напомнил вам все ваши прегрешения, – он поднялся на ноги и потряс затекшую конечность. – Добровольно вы отказываетесь принимать препарат, способный излечить вас от бунтарских настроев, поэтому мы взялись помочь вам в решении этого нелегкого вопроса, – его лицо исказила гримаса злорадства.

Несмотря на кажущуюся убедительность его слов, Арсений глядел на своего оппонента все также недоумевающе. Тогда исправитель начал злиться. В какой-то момент он остановил монолог и, приблизившись практически вплотную к посланнику. Упрямство собеседника раздражало его, и, тогда, он решился достать свой самый важный и решающий аргумент.

– Мистер Гейм, скажите мне, пожалуйста, где вы сейчас находитесь? – спросил он неприятно улыбаясь.

– Что? – переспросил Арсений, мысли которого крутились вокруг собственных переживаний.

– Где вы находитесь? – значительно громче повторил корректор.

– Где-нибудь на орбитальной станции, – сообщил Арсений неуверенно, припоминания картину за окном.

На это Алекс лишь укоризненно покачал головой.

– Ну, что мне с вами делать, Гейм? – он посмотрел на своего собеседника, как на желторотого юнца, сморозившего очередную глупость. – И откуда только берется у вас подобная наглая самоуверенность? – Боуил в очередной, уже, наверное, сотый раз разочарованно покачал головой и осмотрелся по сторонам: – На станции он находится! – ухмыльнулся исправитель. – В вашей палате даже окна-то нет, чтобы делать подобные заявления.

Посланник оказался крайне возмущен его словами. Буквально пару минут назад он своими собственными глазами рассматривал поверхность планеты у себя за спиной, и вот сейчас этот странный человек бросает тень сомнения на столь очевидный факт! В отличие от Арсения, Боуил не сидел спиной к окну и мог беспрепятственно наблюдать все то, что молодой человек рассматривал до его прихода.

Арсений смерил исправителя взглядом полным торжества здравого смысла. Он думал, что вот-вот сейчас он наконец сметет все нагромождения нелепых предположений и насмешек своего собеседника. Посланник представил, как обернется и, увидев давешнюю картину, надменно рассмеется в лицо своему оппоненту. Как отражение его мыслей, едкая улыбка проявилась на устах.

Но время шло, а исправитель продолжал все также с укором смотреть на своего визави, по всей видимости предлагая тому все же осуществить свое намерение и убедиться в адекватности собственных представлений.

И тогда внутри Арсения что-то дрогнуло, по спине пробежали мурашки, и страшная мысль о нереальности происходящего пронеслась в голове. Не двигаясь торсом и напрягая лишь шею, посланник, подобно сове, очень медленно, осторожно повернул голову назад и.… не увидел ровным счетом ничего. Позади него белым прямоугольником красовалась стена, покрытая слоем облупившейся кое-где штукатурки.