Рубеж действительно оставался последним, поскольку дальше Плутона, людских поселений было не сыскать. Тем временем из центра солнечной системы неуклонно расползалась во все стороны смертельная зараза вируса. Одна за другой, планета за планетой, поселение за поселением прекращали вещание на своих радиочастотах, замолкая от его смертельного прикосновения. Связь умирала, и там, где раньше гомонили людские голоса, на тысяче языков повествующие друг другу о радостях мира, оставалось лишь шипение первородного излучения космоса. Последнее, что, как правило, слышали в эфире, перед тем, как источник сигнала замолкал навсегда, были крики и мольбы о помощи. В этот момент слушателям чудилось, что незримое облако тьмы, неуклонно расширяя свои границы, накрыло своим мертвенным саваном еще один прежде обитаемый уголок их мира.

***

В центре комнаты, где оказались наши герои, стоял хорошо обставленный яствами стол. Он был сервирован на четыре персоны, и двое гостей с минуты на минуту ожидали появления хозяина и его спутника, одновременно гадая, кто же четвертый составит им компанию за ужином.

Один из гостей оперся на перила, чтобы разделить свою усталость со старым железом. Он о чем-то рассеянно думал и, отражая его внутреннюю борьбу на усталом лице, одна за другой сменяли эмоции переживаний. Совсем недавно ему стукнуло сто тридцать четыре года, и сейчас можно было с уверенностью заявлять, что он прожил долгую и интересную жизнь. В прошлом он был известным политиком, но большую часть своих дней посвятил легендарному ныне проекту «Пророк». Почти сотню лет этот человек оставался его бессменным руководителем, и даже сейчас, когда дни пророка казались сочтены, он по-прежнему являлся его преданным адептом. Когда-то он был одним из самых влиятельных людей этого мира, но сегодня, когда популярность «Пророка» постепенно сошла на нет, вместе с ней угасло и его былое величие. Это был никто иной, как бывший советник Леонард. Сгорбившись, он стоял возле окна, и множество странных мыслей одолевали его неспокойную голову. Лео думал о своем старом друге, о том, как совершенно случайно из пепла поражений рождается новый герой, и, как бы отвечая его внутреннему диалогу, в который раз в его голове всплывали собственные слова Арсения:

«Раньше я не мог ответить себе на вопрос, почему люди пойдут за ним, – говоря это, он имел ввиду Ньютона, – когда я увидел его портреты в нашем будущем, то впервые осознал, какая тяжелая доля ляжет на плечи моего друга. С тех пор, для меня стало загадкой, как из странного чудаковатого ученого впоследствии родиться личность такого масштаба и значения. Но, когда Вавилон пал, мне, наконец, все стало ясно! Именно тогда, на орбите Луны я узнал истинное лицо героя, и на тот момент оно показалось мне прекраснее других окружающих меня лиц.»