– Нет.

Я не считала вожаком ни себя, ни ее. Она повиновалась Мэтью во всем. И Маркус тоже, и Мириам, и все прочие вампиры из Бодли. Даже Доменико в конце концов отступил.

– Так принято в стае де Клермонов?

Изабо кивнула, сверкнув зелеными глазами:

– Послушание необходимо для твоей же – и общей – безопасности. Это тебе не игрушки.

– Ясно, Изабо, ясно, – нетерпеливо бросила я.

– Ничего тебе не ясно. И не будет ясно, пока не покажут на примере, как сегодня с охотой. Для тебя это лишь слова. Ты вспомнишь их, лишь когда заплатишь за собственное упрямство жизнью – своей или чужой, все равно.

До замка мы больше не разговаривали. Марта вышла из кухни навстречу нам. Я ужаснулась при виде цыпленка в ее руках, она – при виде пятнышек крови на обшлагах Изабо.

– Она должна знать, – прошипела та.

Марта, выбранив ее по-окситански, сказала мне:

– Пойдем со мной, девочка. Я покажу тебе, как завариваю свой чай.

Теперь в бешенство пришла уже Изабо. В кухне Марта приготовила мне попить и дала тарелку крошащегося орехового печенья. О цыпленке не могло быть и речи.

Добрых несколько часов мы с ней разбирали сухие травы и учили, как что называется. К середине дня я стала различать их даже с закрытыми глазами по запаху.

– Петрушка, – перечисляла я. – Имбирь. Пиретрум. Розмарин. Шалфей. Семена дикой моркови. Полынь. Мята болотная. Дягиль. Рута. Пижма. Корень можжевельника.

– Еще раз, – потребовала Марта, вручая мне пустые муслиновые мешочки.

Я разложила их на столе, развязала тесемки и снова назвала все травы по очереди.

– Хорошо. Теперь бери мешочки и клади в них по щепотке от каждой травы.

– Почему бы просто не смешать их и не наполнить мешочки? – Я взяла щепоть мяты, морща нос от ее сильного запаха.

– А вдруг что пропустим. В каждом мешочке должны лежать все двенадцать трав.

– Разве что-то зависит от одного семечка? – Я зажала двумя пальцами крошечное семя дикой морковки.