– Что будем делать теперь? – спросила я. – Нельзя допустить, чтобы Конгрегация взялась за Сару и Эм – или за Изабо с Мартой.

– Это зависит от тебя. Если ты скажешь, что с тебя довольно, я все пойму.

Я повернула голову, но он смотрел в темное окно, а не на меня.

– Ты сказал, что наш брак заключен на всю жизнь.

– Мои чувства к тебе останутся неизменными, но ты – другое дело. Ты не вампир. После того, что случилось с тобой сегодня… Если ты стала иначе ко мне относиться, только скажи.

– Нет, не стала. Даже Сату при всех своих стараниях ничего не добилась. Моя мать, когда я взлетала к тебе из темницы, твердо сказала, что ты тот самый, кого я ждала.

Не совсем так – она сказала «тот самый, кого мы ждали», но я утаила это, не понимая, что она имела в виду.

Мэтью запрокинул мне голову и всмотрелся в мое лицо:

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Его страдальческая гримаса немного разгладилась. Мэтью хотел поцеловать меня, но раздумал.

– Губы – единственное, что у меня не болит, – заверила я.

Хотелось убедиться, что не каждый, кто к тебе прикасается, причиняет боль.

Его рот приник к моему. Аромат гвоздики смыл память о Ла-Пьере. На миг я забылась в объятиях вампира, но тут же встрепенулась:

– Так что же дальше?

– Изабо права, нужно ехать к тебе домой. Вампиры не помогут тебе овладеть магией, а колдуны не оставят в покое.

– Когда отправляемся?

Моя покорность, зародившаяся после Ла-Пьера, явно застала Мэтью врасплох.

– Полетим с Болдуином на вертолете в Лион. Его самолет уже заправлен и ждет нас. Сату и другие колдуны из Конгрегации непременно вернутся сюда – не сразу, но вернутся.

– А Изабо с Мартой не опасно оставаться здесь без тебя?