Мулагеш смотрит вперед и видит горный пик, возвышающийся над лесом колонн. Он не похож на другие острова с их обрывистыми, практически вертикальными склонами. Нет, Клык больше напоминает небольшую плавучую гору, покрытую высокими, перекрученными ветром деревьями. А еще — хотя в уходящем свете дня трудно разглядеть что бы то ни было — там много-много каких-то… арок, что ли. Вершина Клыка заросла высокими деревьями с искривленными стволами.

Мулагеш вдруг понимает, что Сигню тяжело дышит — причем не от усталости, а от страха.

— С тобой все в порядке? Может…

— Да! — с вызовом в голосе отвечает Сигню.

И она спускает паруса и заводит дизельный моторчик. Яхта идет к южной стороне острова. Сигню щелкает переключателем, и в наплывающую темень вонзается тонкий луч прожектора, то поднимаясь, то опускаясь в такт качанию яхты.

Теперь Мулагеш видит пристань. Правда, такого в своей жизни она еще не встречала. Пристань напоминает огромную грудную клетку: каменные отростки-рога торчат над берегом, словно ребра, и под каменной грудиной едва различается узкая щелка — проход к причалу. А за ребрами высятся каменные бледные и холодные стены. Тут Мулагеш понимает, что Сигню правит как раз к щелке под грудиной. Как же так, туда же яхта не пройдет по высоте. И тут она видит, что эта конструкция гораздо, гораздо больше, чем казалось сначала, и яхта без труда заходит внутрь.

Они идут под ребрами, Мулагеш разглядывает чудовищный каменный скелет.

— Надо же, они смерти поклонялись, — бормочет она. — Это ж каким извращенцем нужно стать…

— Когда я последний раз здесь побывала, я подумала, что это что-то вроде могильного памятника, — тихо говорит Сигню. — Возможно, все Клыки Мира — это один такой большой мемориал. Там ведь сплошные образы смерти на барельефах…

Они подходят к каменной пристани. Ведущие от нее ступени заросли темным мхом.

— В Городе Клинков еще хуже, — говорит Мулагеш.

— Наверное, да, — отвечает Сигню. — Я все время забываю, что ты в нем побывала.

— Я бы тоже хотела забыть, но не выходит.

Сигню умело подводит яхту к причалу и швартуется, привязав канат к древнему железному кольцу у ступеней. Затем обе женщины вооружаются, и тут уже распоряжается Мулагеш:

— Патроны сдвинь влево. Влево, я сказала. Ты же правша, тебе легче будет достать их там.

— Спасибо, но меня инструктировали, как это делать.

— Плохо проинструктировали, значит.

Мулагеш собирается с духом и перешагивает на пристань. Обернувшись к Сигню, она замечает, что — может, свет так, конечно, падает — в общем, дрейлингка стоит бледная как смерть.