– Да куда бы оно делось, – хмыкнул Шан. – Разве что дольше бы провозился, и только. Ласточка – молодец, кто бы спорил, только не я. Но ты и сам любую женщину разговоришь.

– Хотел бы я знать, как это у тебя получается, – встрял Тье. – Ты ведь не заигрываешь с ними…

– Вот еще не хватало! – возмутился Най.

– И я о том же. Не заигрываешь, не подлаживаешься, не льстишь… в общем, ничего такого не делаешь, чтобы на доверие вызвать. А они тебе доверяют. И при этом еще и сами тебе глазки не строят. Вот что ты такое делаешь?

Най ухмыльнулся.

– Ни-че-го, – с удовольствием произнес он.

– В каком смысле? – не понял Тье.

– В прямом. И я очень старательно этому учился.

– Не делать ничего?

– Именно.

– Темнишь, – разочарованно протянул Тье. – Это же особое искусство нужно. Тебе глазки не строят, очаровать не пытаются. А главное, ты с ними тоже не заигрываешь, а они на тебя не обижаются. Ладно бы еще Шан или я, но ты…

Мысль о том, что Тье может равнять с собой его, Храмовую Собаку, оказалась для Шана нова. Он так привык к своей неудачной внешности, что уже почти и не огорчался из-за нее. Ну, не дано ему девушкам нравиться – так и что теперь, об стенку расшибиться? Обидно, ясное дело – но ведь не конец света. И на чужие насмешки Шан приловчился не обращать внимания. А Тье словно и не видит, как ему с наружностью не повезло. Для него они оба в одной цене.

– А я этого нахлебался – сполна и давно, – равнодушно ответил Най. – Думаешь, смазливая внешность – такое уж преимущество?

– А разве нет? – удивился Шан.

– Нет, – отрезал Най и, помолчав, добавил, – ты даже не представляешь, насколько – нет. Да мне от силы тринадцать сровнялось, когда на меня вешаться начали. И даже не сверстницы, а девицы постарше. Лет так пятнадцати, шестнадцати. «Ах, какой красавчик, ну просто куколка!» Еще и потрогать норовят. Дурь в голове играет. Пришлось срочно придумывать, что делать, пока насмерть не засюсюскали. Сначала хамить попробовал – не помогло. Только хуже сделалось. Вообще проходу не стало.

М-да, если так посмотреть, то Шану на свой лад повезло. Его никто не обзывал кукленочком.

– И что ты сделал? – полюбопытствовал он.

– Ничего, – вновь усмехнулся Най. – Хотя сообразил не сразу. Зато когда понял… оно того стоило. И в работе пригодилось. Понимаешь, я ничего не делаю, чтобы завоевать доверие женщины. Или даже внимание. Я просто разговариваю с ней. Как с вами, например.

– То есть… ты говоришь с женщиной, как с мужчиной? – сообразил Тье.

– Именно. Это чувствуется, знаешь ли. И напрочь отбивает желание строить мне глазки. Или ждать заигрываний от меня. Я говорю с женщинами, как говорил бы со всяким другим. И не только с женщинами. Я любого собеседника стараюсь понять и любого считаю равным. А женщинам это редко достается. Поэтому, наверное, они мне доверяют. Женщину в них любой увидит, а вот человека…