– Я уж и то собиралась. Думала, как бы денег выкроить – а получается, и выкраивать не надо. И кисти новые прикупить. Матушке шаль новую, сейчас такие шали продают – и легкие, и теплые. Красоты невиданной. Только стоят они… – Ласточка ошеломленно покачала головой, вновь сообразив, что сейчас цена шали ей нипочем. – Батюшке цветов новых для сада, он приценивался уже…

– А разве летом высаживают? – усомнился для вида Шан.

– Есть и такие. А сестренке шелку на платья, разного… серьги красивые, нить жемчужную для прически, шпилек надо… совсем ведь заневестилась девочка, надо приодеть получше… да и приданое потихоньку собирать.

– А детям? – подзуживал Шан.

– Тоже наряды новые, – охотно отозвалась Ласточка. – Игрушек разных. Старшему уже кисти нужны, у отца таскает, только отворотись… и ведь красиво получается. Знаешь, Собака, в жизни бы не подумала, что в такие годы уже можно так рисовать!

– А себе? – продолжал подначивать Шан.

– Да у меня все есть…

Вот в этом вся Ласточка. И что ты с ней будешь делать! Всегда такая была.

– Зануда, – задушевно сообщил ей Шан. – Ты хоть бусы себе купи, что ли. А то я сам тебе куплю… – он примолк на мгновение и добавил веско, – алебарду.

– А давай! – загорелась Ласточка. – Будет с чем в обход по следующей разнарядке идти. А то багор у них ну прямо игрушечный. Никакого толку.

– Тьфу на тебя! – Шан махнул рукой и рассмеялся. – Вот и говори с тобой…

– А что со мной говорить, – хмыкнула Ласточка. – Мне вообще-то недосуг. Тесто на блины поспело. Будете?

– Вообще-то мы ужинали, – признался Шан. – Но от твоих блинов грех отказываться.

– От пары блинов еще никто не лопнул, – усмехнулась Ласточка. – Заходи. Твои-то сослуживцы уже внутри, как я погляжу.

Тье и Най уже и правда были внутри – и когда только успели? – причем Вьюн так лихо завладел вниманием обеих женщин, что Шан только диву давался. И если бы просто вниманием! Нет, этот паршивец уже вовсю работал. Не знай Шан, в чем тут подвох, нипочем бы не заметил, до того у Ная все гладко получалось. Байки он рассказывал.

И не простые байки, не какие попало.

Истории сыпались из него, как зерно из веялки. И все сплошь об одном. О том, как самые благие намерения едва не приводили к самым что ни на есть тяжелым последствиям. Да так легко, непринужденно, весело даже… снова Вьюн во всей своей красе! Плеск, радуги, серебряные брызги… нет, ну вот как у него это выходит так лихо и складно, так легко и весело? Ведь вот только что две женщины, перепуганные до слез едва не случившимся распадом семьи, жались друг к другу, терзаясь виной – каждая на свой лад. А стоило ушлой рыбешке начать свои фокусы, и этих двоих просто не узнать! Расправились, как цветы после дождя, приободрились, улыбаются даже. Ну да, все верно – одно дело винить себя в чудовищном непонимании, и совсем другое – уяснить, что оно вовсе даже не редкость. Дело обычное, житейское. Случиться может с каждым. А значит, они не монстры какие-то, не уроды душевные. Они просто люди. И неплохие люди. Что поделать, мысли не прочитаешь, а видимость бывает и обманчива. Вот сколько похожих историй молодой сыщик рассказывает! И как рассказывает – заслушаться можно! Даже Ласточка потихоньку посмеивается, орудуя скалкой. Тье, и тот губы кусает, чтобы удержать смех. И помалкивает, не вмешивается. Понимает, что к чему. И Росинка с Янтарной Бусиной улыбаются… да нет, уже смеются! Уже и разговорились…